Рукописи не горят - Энциклопедия КОЛДОВСТВА И ДЕМОНОЛОГИИ

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Рассел Хоуп Роббинс

Энциклопедия КОЛДОВСТВА И ДЕМОНОЛОГИИ

Абердинские ведьмы

После опубликования в 1597г. «Демонологии» короля Якова I по графству Абердин прокатилась волна безумной охоты на ведьм, в результате которой были сожжены двадцать четыре человека. Осужденным предъявлялся полный набор обвинений в колдовстве: пляски с дьяволом вокруг городского креста, применение лигатур для совращения мужей, сквашивание молока, очаровывание животных, насылание приворотных чар с помощью гнутых пенсов, завернутых в тряпку с куском красного воска.

Одну из приговоренных, старуху Джанет Уишерт, обвинили в наведении порчи или наговоре на Александра Томпсона, из-за чего он заболел перемежающейся лихорадкой. Подобным же образом она околдовала Эндрю Вебстера, умершего в результате этого. От ее дурного глаза умерли и многие другие. Она вызывала бури, разбрасывая горящие угли, насылала котов, вызывающих дурные сны, расчленяла тело повешенного. Ее сожгли вместе с другой ведьмой, причем «торф, бочки с дегтем, уголь» и услуги палача стоили 11 фунтов и 10 шиллингов.

Среди прочих обвиняемых были и те, кого уличила одна из приговоренных ведьм, которая ради продления собственной жизни помогала судьям искать новые жертвы. Она поклялась, что была на большом сборище в Этхолле, где видела более двух тысяч ведьм. «Она знала их всех достаточно хорошо и видела, какую отметку дьявол сделал каждой из них. Многие изобличенных подверглись пытке «плаванием»: им связывали вместе большие пальцы на руках и на ногах, и, брошенные в таком положении в воду, они всегда всплывали». [См. Судебные издержки процессов над ведьмами].

Австрия, колдовство в

Охота на ведьм в Австрии достигла своего Пика в царствование императора Рудольфа II (1576-1612). Ее вдохновителями были иезуиты, заинтересованные в ослаблении протестантизма. Гонения повторились в конце XVIIe. в провинциях Штирия и Тироль и нашли отражение в «Уставе уголовного суда» (1701) (Halsgerichtsordnung) - - суровом законе, направленном против ведьм.

До 1570г. судебные преследования ведьм происходили изредка, и, если не считать Каролинский кодекс 1532г., законом предусматривалось мягкое наказание за колдовство. Так, уголовные законы Тироля в 1499г. еще не затрагивали ни колдовства, ни чародейства; в 1544г. колдовство и ворожба рассматривались как заблуждения, и даже Полицейский устав 1573г., также действовавший в Тироле, приравнивал колдовство к богохульству и наказывал денежным штрафом, из которого доносчик и судья получали по четверти, а половина суммы шла на нужды благотворительности. Подобное регулирование ввел не одобрявший жестокости император Максимилиан II (1564-1576), получивший образование в Испании (где он позаимствовал в качестве образца испанскую инквизицию, не поощрявшую ложных обвинений). Максимилиан считал ведьм и тех, кто обращался к помощи гадалок, просто идиотами. Исключением из этой традиции в Австрии был Каролинский кодекс с его новой теорией о том, что обвиняемые в ереси или злонамеренном чародействе подлежат сожжению. Однако, несмотря на то, что этот кодекс был разработан для всех выборных курфюрсте империи и цитировался всеми последующими охотниками за ведьмами, его часто игнорировали, причем не только в протестантских землях, но и в католической Баварии.

После коронации в 1576г. преемника Максимилиана число судов над ведьмами возросло. Рудольф II был суеверен, верил в колдовство и считал, что его околдовали. Он находился под влиянием иезуитов, которые приравнивали чародейство к ереси и, согласно этой теории, действовали безжалостно и с необычайным рвением. Отношение к колдовству менялось, что можно проследить на примере суда над 16-летней Анной Шлюттербауэр, из которой изгоняли дьявола в Мариацелле [см. Хайиман, Кристоф] и в 1583г. в соборе Св. Варвары в Вене при участии епископа Брейсгауского (Баден). Ее пожилая родственница, обвиненная в напущении на нее порчи, была арестована за колдовство. После того как ее несколько раз пытали, она призналась, что совокуплялась с дьяволом, пятнадцать лет вызывала бури и летала на шабаш. Пожилой муниципальный судья, назначенный во время правления скептически настроенного Максимилиана II, счел старуху безумной и отправил ее в сумасшедший дом. Вновь назначенные судьи отменили это решение и постановили протащить обвиняемую привязанной к столбу по городу и затем заживо сжечь [см. Одержимость].

Таким было отношение к колдовству на протяжении последующих 150 лет. Например, в Landgerichtsordnung (Устав земельного суда) 1656г. одним из оснований для ареста за колдовство считалось обнаружение в имуществе обвиняемого масел, притираний, горшков с паразитами или человеческими костями. Однако в 1679г. император Леопольд I запретил введение новых пыток и прежде всего ужасной Nagelbett — кровати, утыканной гвоздями. С другой стороны, возобновление преследований в Зальцбурге с 1677 по 1681г. послужило причиной строительства специализированной тюрьмы. Около ста человек подвергли пыткам ради признания вины, обезглавили, удушили или сожгли. Самому младшему из них было десять лет, старшему — восемьдесят (Rie-zler, «Hexenprozesse in Bayern»). Как только мания начала ослабевать, ее тут же стимулировали Halsgerichtsordnung (Устав уголовного суда 1707г., при императоре Иосифе I), где возродили принципы и практику «Malleus Maleficarum». Тем не менее в самой Австрии казни прекратились, и суды происходили только за ее пределами. Императрица Мария-Тереза опубликовала в 1769г. свой известный уголовный кодекс «Constitu-tio Criminalis Theresiana... peinliche Gerich-tsordnung», в котором ограничивались преследования. К примеру, ни один приговор по колдовству не вступал в силу без утверждения губернатором (ст. 58). Несмотря на подобные нововведения, полное издание кодекса содержит описание и изображение тридцати разрешенных пыток, не отмененных до 1776г. Лишь спустя одиннадцать лет, 13 января 1787г., были отменены все статьи о преследовании ведьм.

В немецкоязычной части Тироля до 1660г. состоялось несколько процессов над ведьмами. В 1637г. генеральный прокурор Инсбрука доктор Вольперт Мозель разработал ряд инструкций для помощи местным магистратам в обнаружении и наказании ведьм. Своим невежеством они напоминают руководства, публиковавшиеся чиновниками инквизиции, такими, например, как Бордонус (1648г.). Правда, Мозель добавил к его перечню еще одну улику: если человек обнаружит в своей комнате пояс или другие предметы женской одежды — это значит, что ведьма была где-то неподалеку! Обвиняемой ведьме никогда не сообщались обстоятельства обвинения; если она отрекалась от признания, данного под пыткой, ее должны были пытать снова; имена соучастников следовало выяснять с помощью «умеренной пытки», чтобы гарантировать их точность. Мозель ограничил продолжительность пыток тремя одночасовыми сеансами. В конце века, в 1696г., аналогичное руководство было выпущено в Инсбруке профессором права и ректором университета Иоганном Кристофом Фрелихом. Если состав преступления весьма серьезен, утверждал Шрелих, обычные юридические гарантии не должны приниматься во внимание. Дурная репутация, прямое родство с ведьмой, уклонение от прямого взгляда считались достаточным основанием для привлечения к суду. Допрос должен был следовать сразу же за арестом, чтобы дьявол не мог подготовить узника. Комната пыток должна быть окроплена святой водой и окурена освященными травами. Показания, полученные от других ведьм под пыткой, о присутствии на шабаше доказывали вину. Меньшие преступления, например, заговаривание воды, могли наказываться публичной поркой, изгнанием или штрафами. Дети до семи лет освобождались от наказания, дети старше четырнадцати приравнивались к взрослым. Любой признанный виновным лишался собственности и состояния. В 1714г. эта ужасная книга была переиздана.

При таких руководствах отчеты провинциальных судов не производили шокирующего впечатления. В 1673г. в Гутенхаге (Штирия) судья в течение 11 дней и ночей держал 57-летнюю женщину коленопреклоненной на острых зубцах пыточного станка, прижигая ей ступни серой, поскольку она не признавалась в союзе с дьяволом. Сойдя с ума, она умерла под пыткой (Holzinger, «Zur Natttfgeechichte der Hexen», 1883). В 1679г. в Лимце (Тироль) расследовалось дело Эмеренцины Пихлер, через год осужденной вместе с двумя старшими детьми. Ее сожгли 25 сентября, а ее детей, двенадцати и четырнадцати лет, — 27 сентября 1680г.

В 1679г. в Мерано (Тироль) четырнадцатилетний бродяга был заподозрен полицией в вызывании бури. Мальчик был настолько невежествен, что даже не знал своего имени, но под пыткой признал обвинение и назвал троих сообщников в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Все четверо были сожжены 13 декабря 1679г. Казни в этих местах стали настолько распространенными, что священник Лоренц Паумгартнер записал в дневнике, что только в его небольшом Приходе в течение 15 месяцев были казнены 13 ведьм (около 1680г.). В 1688г. в Штирии по обвинению в колдовстве была сожжена , целая семья с детьми и слугами. В 1695г. в тейермарке (южная Штирия) некая Марина Шепп, оказавшаяся подсудной петтауским доминиканцам, после шести с половиной часов пыток на раскаленном стуле призналась в сожительстве с дьяволом.

После двух наибольших всплесков около 1670 и 1690 гг. процессы над ведьмами в Австрии постепенно прекратились, что совпало с общим окончанием охоты на ведьм в Европе.

[См. Германия, колдовство в; Каролинский кодекс.]

Аквинский, Фома (ок. 1227-1274)

Один из пяти великих теологов церкви, доминиканец. Томизм — философия А. — является официальной доктриной Ватикана. Даже в 1879г. папа Лев III обязывал всех католических священников «принять учение А. как основу своей богословской позиции».

Профессор Джордж Л. Барр, один из признанных историков колдовства, возлагает на А. большую ответственность: «Все эти пособники и слуги Сатаны появились на свет из головы монашествующего логика». Авторы ранних книг о колдовстве постоянно ссылаются на Нидера, Винети, Шпренгера и Инститориса (авторов «Молота ведьм») цитируют А. наряду с Библией и Августином, как наиболее авторитетный источник —так же, как их последователи цитировали «Молот ведьм». А. отрицал формальный договор между человеком и Дьяволом, но его концепция прямого или косвенного общения с Сатаной заложила основу грядущей охоты на ведьм.

Рассуждения А. оказали значительное влияние на пять основных направлений практического изучения колдовства:

1. Сексуальные сношения с дьяволом

А. разработал и теоретически обосновал заимствованные у византийских богословов положения о половых извращениях, происходящих во время шабаша ведьм, о том, что человек может совокупляться с дьяволами и что женщина может забеременеть с помощью суккуба, молниеносно переносящего в нее семя мастурбирующего или прелюбодействующего мужчины. В книге «Quaes-tiones Quodlibetales» А. пишет:

«В связи с тем, что демон способен украсть семя невинного юноши во время ночной поллюции и влить его в чрево женщины, она может забеременеть. Отцом же будет не дьявол, а мужчина, чье семя оплодотворило ее, причем он при этом потеряет невинность. Таким образом нет никакого чуда в том, что мужчина может быть девственником и отцом одновременно».

Сексуальные сношения с дьяволом были стандартным пунктом обвинений даже на тех процессах, где почти не упоминалось об участии в шабаше.

2. Перемещения

А. заимствует рассуждения Альберта Великого о том, что, искушая Христа на горе, Сатана воплотился и, сделавшись невидимым, носил Христа на своих плечах, однако при этом больше ходил пешком, чем летал по воздуху. Отсюда следует заключение, что дьяволы могут переносить ведьм по воздуху, лишь приняв облик человека.

А. развил учение Августина о природе экстаза (rapius) как первоначальной форме астральной проекции, при которой дух может испытывать ощущения независимо от тела. (Другие схоласты, современники А., такие как Джон Солсберийский, критиковали веру в перемещения, считая это иллюзией.)

3. Превращения

А. безоговорочно разделял популярную, одобрявшуюся и Августином, теорию о способности Дьявола превращать людей в животных (подобно Цирцее, превратившей спутников Одиссея в свиней). Его рассуждения были чрезвычайно сложны: он считал, что дьявол порождает иллюзию в сознании человека, а затем из воздуха создает вторичную внешнюю иллюзию, соответствующую предыдущей ментальной иллюзии. Таким образом, превращений реально не существует, они лишь кажутся реальными благодаря воображению, подобно поддельному золоту алхимиков, которое только выглядит как настоящее. Как и Августин, А. отвергал реальные превращения (ликантропию), допуская лишь «воображаемое появление» (phantasticam apparitionem). Однако поздние богословы цитировали А. для подтверждения возможности превращений.

4. Вызывание бури

А. верил в способность дьявола (с Божьего соизволения) причинять зло, включая вызывание бури (как он объяснял в своих комментариях к книге Иова). Кроме того, А.' изложил правила применения чар.

5. Лигатура

В своих «Quaestiones Quodlibetales» A. писал: «Католическая вера утверждает, что демоны существуют, могут причинять вред и препятствовать телесному совокуплению». Они делают это очень просто, например, вызывая у мужчины отвращение к определенной женщине. А. также верил в то, что по соглашению (joedus) с дьяволом старухи могут портить детей сглазом или с помощью обольщения.

верждая, что соглашение с дьяволом является ересью, А. кроме этого защищает тезис о том, что сожжение еретиков допустимо, ибо в Новом Завете они названы

ворами и волками, а обычай повелевает вешать воров и убивать волков. Когда находившаяся под контролем доминиканцев Инквизиция передавала еретиков гражданским властям для осуществления казни, обычно цитировались слова А.: «Если фальшивомонетчиков или других мошенников приговаривают к смерти без малейшего снисхождения, то еретики должны быть не только отлучены, с того самого момента, как они осуждены, но и умерщвлены» («Summa Theologica», II. XI).

Александр VI, папа

В конце XVe. Инвизиция развернула борьбу с ведьмами по всей Европе. Папа Иннокентий VIII специальной буллой распространил влияние инквизиции на Германию. Расширяя полномочия, данные папой Иннокентием VIII инквизиторам Германии, папа А. VI в булле «Cum acceperimus» (1501) («Об обязанности») подтверждает власть инквизитора Анджело из Вероны над всей Ломбардией.

«Как нам стало известно, в Ломбардии мужчины и женщины предались колдовству и дьявольским предрассудкам и совершают неподобные деяния.

С помощью ядов (ueneficia) и других разнообразных ухищрений они уничтожают людей, животных и урожай, впадая в скандальное заблуждение. [Следовательно], во исполнение нашего пастырского долга, как заповедано нам Господом, мы преисполнены решимости искоренить подобные преступления, предотвратив, насколько это в наших силах, с помощью Господа, распространение подобной клеветы и заблуждений. Руководствуясь этими причинами, мы направляем тебя и твоих последователей в Ломбардию и выражаем наше полное доверие и повелеваем тебе как одному, так и в компании тех честных людей, которых ты выберешь, ревностно разыскивать поименованных выше мужчин и женщин, карать и наказывать их в соответствии с законом.

Дабы ты преуспел в этой миссии, настоящим мы наделяем тебя полной властью над ними, невзирая ни на какие законы, апостольские установления, разрешения или привилегии, предоставленные в другое время, какого бы рода они ни были».

Аналогичная булла была дана папой Юлием II Джордже де Касале (1503), инквизитору из Кремоны, с предписанием уничтожать «огнем и мечом» колдунов в Ломбардии, особенно гнусных и отвратительных, из-за способности превращаться в котов. Он должен был действовать, невзирая на сопротивление священников и мирян. Позже, 20 июля 1523г., папа Адриан VI сослался на эту буллу и, поскольку колдовство еще имело место, снова подтвердил свои распоряжения в булле, данной Модестусу Винцентинусу, инквизитору из Комо.

Французское колдовство [см. Франция, колдовство в.] XVIIIfl. отличалось рекордным количеством одержимых дьяволом молодых женщин, преимущественно послушниц и монахинь. Некоторые из наиболее известных примеров одержимости и околдовывания людей оказывались мнимыми (например, Грандье, Урбен, Луденские монахини). Во многих других случаях, однако, присутствие дьявола возникало по злому Умыслу самих одержимых или по причине

злых чар, источник которых не был установлен. Когда священники чувствовали, что экзорсизм удался, они публично заявляли о своем успехе.

Одна из таких «Правдивых историй» {«True Relation») связана с Элизабет Алье, в течение 20 лет одержимой дьяволами, которых звали Оргейль и Бонифас, и освобожденной от них после шести попыток экзорсизма, проведенных доминиканским священником из Гренобля отцом Франсуа Фарконе. Он начал 18 августа 1639г., в субботу. Хотя сестра Элизабет ни разу не шевельнула губами, дьяволы объявили грубыми голосами, что вошли в нее с коркой хлеба, когда девушке было семь лет, и покинут ее тело за 3 дня до смерти (Св. Григорий рассказывает, как дьявол вошел в монахиню с салатом, который она забыла перекрестить). После 5 бесплодных попыток службы продолжались и в воскресенье. Наконец отец Франсуа причастил девушку и произнес: «Изыди, окаянный!» Чем больше отец Франсуа давил на дьявола, тем сильнее странные конвульсии охватывали Элизабет, ее язык вылезал изо рта «более чем на четыре пальца». Лишь после этого дьявол оставил ее, сказав тихим голосом: «Ухожу, Иисусе!»

Англия, колдовство в

Отдельные законы, направленные против колдовства, были приняты в Англии очень рано как государством, так и церковью. Однако концепция колдовства в Англо-Саксонии и средневековой Англии отличалась от позднего более сложного представления о заговоре с целью низвержения христианского Бога, включая сюда и соглашение с дьяволом. Вследствие этого, примерно до 1500г. данное преступление, каким бы отвратительным оно ни казалось некоторым, не относилось к разряду тяжких (хотя иногда каралось весьма жестоко). Колдовство считалось чародейством, вредительством. Колдуны наносили вред скоту или урожаю с помощью заклинаний, ядов, вызывания бури. Колдовством считалась и порча (maleficia), насылаемая на людей, — от болезней и бесплодия до умерщвления. В ранних законодательствах колдовство рассматривалось как преднамеренное злодеяние, которое можно увидеть и доказать.

Черная магия считалась столь же реальной, как и белая, причем обе осуждались. Когда христианская молитва не помогала человеку, ему могли помочь знахарь или знахарка — с помощью какого-либо конкретного предмета, благодаря которому доброе начало (beneficia) могло одержать верх над физическими проявлениями зла (malefida). И колдовство расценивалось тогда прежде всего как преступление против человека, а не против Бога, как думали в XVI и XVIIe.B. В результате правила дачи свидетельских показаний, судопроизводства и наказания были такими же, как и при рассмотрении других наказуемых действий. Во времена короля Альфреда, в конце X века, ведьм ссылали наравне с проститутками. В царствование Эдуарда I те, кто сжигал дом или зерно соседа, подлежали сожжению, вне зависимости от того, называли их «колдунами» или нет. Важно было то, что колдуны совершали на самом деле, а не то, что им приписывалось.

Возможно, первые законы против колдовства содержались в «Книге наказаний» («Liber Poenitentialis») Теодора, архиепископа Кентерберийского (668-690). Тогда типичным наказанием за ворожбу был определенный срок поста. Аналогично, в «Конфессионале» «Confessional») Экберта, архиепископа Йоркского (735-766), устанавливалось, что за убийство с помощью колдовства женщину наказывали семилетней епитимьей. С другой стороны, всего через двести лет, при короле Ательстане (925-939), светское уголовное право уже предусматривало смертную казнь за убийство с помощью колдовства — как и за убийство любым другим способом. Вильгельм Завоеватель (1066-1087) смягчил это наказание до ссылки. Как и при других преступлениях, ведьма могла обратиться к «суду Божьему». Так, Агнес, жена Одо, первая из обвиненных в колдовстве в Англии (1209), была освобождена после того, как на «суде Божьем» взяла в руку раскаленное железо.

До 1200 или 1300г. подозреваемые в колдовстве обычно подвергались допросу в духовном суде, а для наказания передавались светским властям. В XIV и XV вв. обвиняемых могли судить как в церковном, так и в местном или вышестоящем суде. На практике за обвинением следовало легкое наказание, к смерти приговаривались немногие. Так, в 1371г. мужчина, арестованный за обладание черепом, головой трупа и колдовской книгой (grimoire), был освобожден после обещания никогда не совершать магических обрядов, а его причиндалы были публично сожжены. В 1390г. в Лондоне Джон Беркинг за предсказания будущего был приговорен к одному часу покаяния у позорного столба, двухнедельному заключению и изгнанию из города. Даже в 1467г., в то время, когда во Франции сжигали тысячи ведьм, некий Уильям Байг за гадание на кристалле для местных воров был приговорен всего лишь к выставлению в общественном месте с повязкой на голове, на которой было написано: «Я — предсказатель» («ELsse sortilegus»). Во время действия «Уложения» Генриха VIII он был бы повешен, как и по закону Якова I (за вторичное нарушение). В 1525г. 20 мужчин были признаны невиновными в «убийстве с помощью воскового подобия». В 1560г. 8 мужчин, включая двух священников, признались в ворожбе и чародействе. Они были освобождены после клятвенного обещания воздерживаться от подобных действий в будущем и краткого покаяния у позорного столба (Три года спустя подобные действия уже наказывались тюремным заключением или смертью). Их клятва гласила:

«Мы клянемся, что впредь не будем использовать, практиковать, изобретать или применять, заниматься, побуждать, посредничать, советовать или соглашаться участвовать в использовании, практиковании, изобретении, занятиях или применении любых заклинаний, призывании духов, колдовстве, очаровывании, чародействе или в чем-либо, имеющем к нему отношение или содержащем оное, ни для того чтобы заработать или найти деньги или сокровища, ни для истощения, членовредительства или уничтожения кого-либо, ни для побуждения к греховной любви, ни для того чтобы узнавать, рассказывать и заявлять о местонахождении потерянных или украденных товаров, ни ради каких-либо других целей, и прекратить интересоваться чем-либо подобным. Да поможет нам Господь и сия святая книга».

До 1563г. обвинения в колдовстве не рассматривались в суде, и ответчик мог рассчитывать на легкое наказание за все те действия, которые описывались как «колдовство». Однако, если обвиняемый был дворянином, обвинение в чародействе считалось серьезным проступком и приравнивалось к измене. Сожжение изображения или куклы монарха было тяжким государственным преступлением, потому что оно считалось преднамеренным. Совершивший подобное мог в равной мере совершить вооруженный мятеж. Предсказатель, составивший гороскоп монарха, также совершал тяжкое преступление, поскольку враги могли воспользоваться пессимистическим прогнозом. Королева Елизавета была чрезвычайно восприимчива к этому, особенно в конце царствования, и в 1581г. специальный закон определил за предсказания такое же суровое наказание, как и за сатанинское колдовство.

Так, в Англии обвиняли в колдовстве многих дворян, подозреваемых в политической оппозиции. В 1324г. 27 подсудимых в Ковентри были обвинены в найме двух некромантов с целью убийства короля Эдуарда. Это было первое слушанье по колдовству в светском суде. Вдовствующая королева Иоанна и монах Рендольф в 1417г. организовали заговор против Генриха V. В 1441г. Элеонора Кобхем, герцогиня Гло-стерская, Марджери Джордан [см. Челм-сфордские ведьмы], Роджер Болингброк и Томас Саутвелл добивались смерти короля Генриха VI. В 1478г. герцогиня Бедфорд-ская была обвинена в чародействе. В 1483г. бывшая королева Елизавета Вудвилл и Джейн Шор обвинялись Ричардом III в иссушении его руки. В том же году были привлечены к суду за использование чародейства графиня Ричмондская и д-р Мортон (позднее архиепископ Кентерберийский) вместе с другими приверженцами династии Ланкастеров [см. Ланкаширские ведьмы]. Позднее дворянские суды стали рассматривать такой вид преступления, как предсказание, как упование на возможную кончину короля. Соответственно были осуждены: герцог Бэкингем в 1521г., сэр Уильям Ней-вилл в 1532, лорд Хангерфорд, обезглавленный в 1541 году, Генрих Нейвилл в 1546 и графиня Ленноксская в 1562 г.

Преследования за колдовство в разное время возникали в различных местах, поскольку отражали перемены и беспокойство в обществе, особенно когда новые идеи и Ценности вытесняли старые. В эпоху слепой веры Дьявол не мог сильно навредить верующим: молитва или амулет могли защитить их. Но если спасительная вера давала трещину — тогда приходилось признать могущество Дьявола. В Англии подобные сомнения и вопросы стали широко распространяться в годы правления Елизаветы.

Преследования за колдовство начались в Англии в 1563г., намного позже, чем где-либо, хотя соответствующий закон против колдовства был принят еще при Генрихе VIII, но действовал недолго и был отменен Эдуардом VI. Только одно положение этого акта сохранялось, и то в смягченном виде. Уложение Елизаветы I, принятое под давлением духовенства, сделало Дьявола общепризнанным субъектом государственного законодательства. Преднамеренные действия, вызывающие порчу, сваливали на пачкотню «ведьмы»; вскоре этот ярлык стали считать достаточным подтверждением уголовного преступления даже тогда, когда злонамеренные действия не могли быть доказаны. Закон Елизаветы, подобно принятому при Генрихе VIII, осуждал на смерть за заклинание или вызывание злых или грешных духов с целью нанесения зла или «без всякой цели». После этих статей-ловушек закон переходил к перечню конкретных действий: «ежели кто-либо будет убит или покалечен... истреблен, пострадает телесно или пропадет». Но вызывание злых духов per se (для себя) и чародейство без наступления пагубных последствий тоже считались уголовным преступлением. Подобная позиция отражала противоречие между примитивными и поздними концепциями колдовства, между чародейством, существовавшим в любом первобытном обществе, и колдовством — чародейством, соединенным с ересью, которое могло появиться только в христианском обществе.

Рост суеверий и невежества в царствование Елизаветы можно проследить в описаниях таких известных и типичных процессов, как суды над челмсфордскими ведьмами (1566), первым большим процессом в Англии, сент-осайтскими ведьмами (1582), одними из первых, где пренебрегли традиционными правилами дачи свидетельских показаний, и ужасный суд над уорбойскими ведьмами (1593), когда ужимки 5 больных детей обрекли на смерть троих невиновных.

При Елизавете существовала практика, согласно которой женщина, обвиненная в околдовывании детей, могла лично выслушать их заявления перед лицом суда и попытаться их опровергнуть (какими бы нелепыми они ни были). Ведьма могла быть оправдана. В том же 1582г., когда были повешены сент-осайтские ведьмы, известная колдунья Эллисон Лоус была просто приговорена к покаянию «с повязкой на лбу» на рыночной площади в Дареме. Даже после принятия нового, более сурового закона при Якове I, когда четырнадцатилетняя Анна Гантер из Нортмортона (Беркшир) заявила, будто одна старуха околдовала ее, суд закончился оправданием обвиняемой. Судьи отказались признать заклинанием следующий текст: «Я, Мери Пепвел, требую, чтобы ты, белая жаба, вышла из Анны Гантер». После суда девочку осмотрел доктор, диагностировавший врожденную истерию. Анна призналась, что притворялась одержимой сверхъестественными силами, и была обвинена в клевете. Начиная примерно с 1600г., было разоблачено много подобных детей: Бартонский мальчик (1597), Нортвичский мальчик (1604), Лестерский мальчик (1616), Билсонский мальчик (1622) и Эдмунд Робинсон — Обманщик из Пендла (1633). [См. Дети-обвинители}.

Позже законодательство Якова I в тех же выражениях требовало более сурового наказания за аналогичные преступления. В законе идея о вызывании духов развилась в понятие договора с Дьяволом, и уголовным преступлением стал «союз с любым злым и грешным духом». Подобное соглашение было ядром колдовской ереси, хотя многие обвинительные заключения по-прежнему основывались на простых действиях по наведению порчи.

Фантастические процессы елизаветинской эпохи основывались на попытках наощупь «отделять зерна от плевел». «Плевелами» был Дьявол, усердно трудившийся над растлением человеческих душ — даже если его слова исходили из уст младенцев. В поздних уложениях закрепилась следующая законодательная процедура: основным доказательством вины стало клеймо Дьявола, которое тот давал лишь тем, кто подтверждал свой союз с ним подписанием договора.

К примеру, в 1645г. в Челмсфорде Метью Хопкинс, сделавший карьеру на обнаружении ведьм, заменил бредовые детские показания поиском бородавок. Возможно, он разработал эту «технику», чтобы перехитрить детей, показания которых уже не пользовались доверием, ибо они часто признавались, что обвиняют старух ради получения прибыли или, как салемские девушки в Америке, ради «удовольствия».

Исследователи расходятся во мнении о том, когда именно мания преследования ведьм свирепствовала с наибольшей силой. Например, Кеттридж полагал, что кальвинисты времен Республики и, следовательно, английские пуритане Нового времени, не были нетерпимее прочих, но его свидетельство тенденциозно. С другой стороны, Нотштейн считал, что протестантские лидеры, высланные из Англии при королеве Марии, распространяли фантастические понятия о колдовстве, приобретенные на континенте. До недавнего времени его поддерживал Тревор Девис, подчеркивавший тенденцию к снижению количества процессов над ведьмами при первых двух Стюартах — Якове и Карле I — и их внезапное оживление при кальвинистах во время Великого мятежа 1642-1660 гг. Это более правдоподобно: чем фанатичнее вера в Бога, тем враждебнее отношение к ереси, — и ведьмы, как слуги Дьявола, были худшими еретиками: они были вероотступниками.

«Суеверие, поощряемое церковью, становится верой. Если признать, что Дьявол существует, то недалеко и до предположения, что с ним возможно личное знакомство, соглашения и связи. Протестанты были так же суеверны, как и католики, и Реформация никоим образом не ослабила преследований, основанных на этих нелепых верованиях» (Ewen, «Witch Hunting and Witch Trials», 1929).

Предпринятые впервые Ивеном исследования обвинительных актов, сохранившихся в Государственном архиве Лондона и в других местах, выявили несколько пиков охоты за ведьмами. Наибольшее количество обвинений в колдовстве приходится на время королевы Елизаветы. Новый подъем произошел в период Английской республики. Соотношение количества повешенных с количеством предъявленных обвинений в пяти графствах, составлявших Внутренний округ(наиболее отличились Эссекс, Хартфорд, Кент, Суррей и Суссекс) показывает, что самыми опасными для ведьм были последние годы правления Елизаветы и первые годы царствования Карла I (41% казненных), а также первые годы Английской республики. Массовое истребление ведьм произошло летом 1645г., во время кампании, предпринятой Метью Хопкинсом. Ниже в таблице показано, какой процент обвиняемых казнили в то или иное десятилетие:

1567 - 20

1577 -32

1587 - 21

1597 - 21

1607 - 41

1617 - 17

1627 - 6

1637 - 0

1647 - 42

1657 - 15

1667 - 4

После 1667г. во Внутреннем округе казней не происходило. Отчеты из других мест слишком фрагментарны, чтобы их можно было использовать. Об изменении отношения к колдовству во второй половине XVIIe. ясно свидетельствуют суды Норфолкских сессий. Так, в 1688г. присяжные сняли обвинение, выдвинутое против Мери Банистер, в околдовывании 13-летнего Джона Стокинга, который визжал, когда она приближалась к нему. С 1661 по 1679г. на остальных Норфолкских сессиях было рассмотрено 15 обвинений в околдовывании; 6 из них было отклонено, по 8-ми установлена невиновность и 1 обвиняемый умер в тюрьме. Несколькими годами ранее такое вынесение вердиктов было бы невозможно. В Западном округе между 1670 и 1712г. состоялось только 52 суда по обвинению в колдовстве, и лишь 7 из них закончились осуждением обвиняемых (один смертный приговор был отсрочен). Однако, хотя количество обвинений в колдовстве уменьшилось, возросло количество обвинений в насылании порчи.

Преобладание ведьмовских процессов над прочими варьировалось в зависимости от решительности судов и боязливости местного населения. К примеру, в 1640г. в Лондоне на основании слухов о колдовстве толпа убила д-ра Лэмба, алхимика, протеже герцога Бэкингема [см. Возлюбленная д-ра Лэмба]. Основные гонения на ведьм произошли в 1583г. в Эссексе, в 1633 — в Ланкашире, в 1643-50 — в Шотландии, в Восточной Англии в — 1645, Нькжастле — в 1649, Кенте — 1652 и снова в Шотландии в 1661г. Ивен делает следующий вывод:

«Преследования ведьм фактически возникали не в виде отчетливых периодических волн, прокатывавшихся по всей стране, а скорее в виде спорадических вспышек. Поток суеверий, служивший причиной преследований, повсюду проявлял себя отвратительно; а т где фанатизм был особенно свиреп, иногда хватало влияния

одного-единственного человека, чтобы довести рвение до опасной черты».

Примером влияния личности на ход гонений на колдовство являются решения сэра Хейла Метью (1609-1676) и сэра Холта Джона (1652-1710), поочередно исполнявших обязанности Главного судьи Англии. Хейл чистосердечно верил, что ведьмы опасны, и соответственно манипулировал судебной процедурой, чтобы добиться обвинительного приговора. Его пренебрежение к процессуальным правилам можно обнаружить на примере Сент-Эдмундского дела (1645) [см. Сент-Эдмундсберийские ведьмы], когда, признав достоверность «призрачных показаний», судья Хейл фактически санкционировал салемские казни. В свою очередь Холт поворачивал судебные процессы в противоположную сторону: ни один из обвиняемых в колдовстве не был осужден во время его сессий. Под влиянием его авторитета нижестоящие судьи следовали его примеру; в равной же степени они подражали и Хейлу. На протяжении длительного времени эти личности имели большее влияние, нежели знаменитый Хопкинс Метью, —- главный охотник на ведьм, лично ответственный за сожжение по крайней мере 68 человек, известных поименно, и, возможно, многих других, поскольку не все отчеты сохранились. Исступление Хопкинса продолжалось менее года (1645).

Существуют различные мнения о количестве казненных за колдовство в Англии, вплоть до 70000 за один лишь период действия Уложения короля Якова I (нелепая цифра, приведенная в книге «Социальная Англия» Джеймса Стила, 1903г.). Ивен полагает, что за все время действия законов, направленных против колдовства, т.е. с 1542 по 1736 гг., а практически за сто лет массовых казней с 1566 по 1685 гг., число жертв составило менее 1000 человек. Нет сомнения, что это максимально приближенные к истине данные, вытекающие из сохранившихся отчетов.

Агнес Уотерхаус, повешенная в Челмсфорде в 1566г., была, очевидно, первым человеком, казненным за колдовство в Англии в Новое время. Элизабет Хоус была обвинена в 1564г. в околдовывании, приведшем к смерти, и, очевидно, была повешена выездной сессией в Эссексе, несмотря на то, что заявила суду о своей беременности. В 1565г. по аналогичному, видимо, обвинению в Кенте была повешена Джоан Байден. Последней повешенной стала Элис Молланд из Экстера, казненная в 1684г. После реставрации Стюартов в 1660г. происходило очень мало казней, и все обвинения в колдовстве основывались на нанесении тяжких телесных повреждений или убийстве. Последней во Внутреннем округе казнью за убийство с помощью колдовства стало повешение Джоан Нейвилл 3 сентября 1660г. После казней в Сент-Эдмундсбе-ри в 1662г., следующая казнь состоялась не ранее 1674г., когда Анну Фостер казнили за поджег амбаров. Мери Бегьюлэй была повешена в 1675г. в Честере, а в 1682г. в Эксетере повесили еще трех женщин (по приговору сэра Френсиса Норта). Кроме того, в 1693г. в Бекклесе, Суффолк, вдова Чемберс, обвиненная в колдовстве, умерла в тюрьме предположительно после пытки «хождением» (Хатчинсон). Джейн Уинхем была последней, кого суд присяжных признал ведьмой в 1712г. в Хартфорде, но исполнение приговора было отложено. И в сентябре 171/г. в Лестере Джейн Клерк из Грейт-Уигтона вместе с сыном и дочерью стали последними обвиняемыми в колдовстве, но суд отклонил обвинения. В 1751г. толпа забила Руфь Осборн, подозревавшуюся в колдовстве. Зачинщик линчевания впоследствии был обвинен в убийстве и казнен. После 1700г. обвинитель сам подвергался опасности. Так, в 1701г. Ричард Хэтуэй обвинил в колдовстве Сарру Мордайк. Она была оправдана с оплатой судебных издержек, а Хэтуэй, «ложно обвинивший Сарру Мордайк в колдовстве без всякой на то причины и должного основания», был заключен в тюрьму, пока не вышел под залог с обязательством предстать перед следующей сессией («Архив государственного суда»), К середине XVШв. колдовство исчезло из законодательства.

По существу, философская основа колдовства как ереси была почти одинаковой во всех странах и во все периоды охоты за ведьмами, вне зависимости от того, какое законодательное оформление она получала. Книга Жакъе Никола «Flagellum Haereticorum Fascinario-шт» («Бичевание Еретиков»), изданная в 1458г., охватывала те же территории, что и «Pandaemonium» Бове Ришара (1684), также как и широко распространенные в Англии труды классиков демонологии с континента, таких как Крамер, Шпренгер, Воден, Реми и де Ланкр [См. Ди, Джон].

Преследования колдунов в Англии отличались национальной самобытностью, ибо

Ла-Манш предохранял страну от заблуждений, свойственных остальной Европе.

В Англии не было бесчеловечных пыток, ни дыбы, ни тисков — Ни одного из немыслимых инструментов немецких тюремщиков или инквизиторов. Конечно, жестокость имела место, и признания извлекались насильственным образом, особенно во время террора Хопкинса. Но есть разница между тисками или медленно нагреваемым железным стулом в Бамберге —- и лишением сна, наложением жгутов на конечности, сажанием на хлеб и воду, которые были пределом жестокостей, применявшихся к колдунам в Англии.

В Англии никогда не сжигали ведьм заживо у столба — хотя это практиковалось повсеместно, включая Шотландию. Согласно английским законам, сожжение было наказанием за государственную измену, поэтому случаи сожжения были единичными, а в 1790г. эта казнь была вообще отменена. Марджери Джордан была сожжена в 1444г. за государственную измену, а то, что она прибегала к колдовству, было несущественно. Действительно, в 1432г. ее обвинили в колдовстве, затем освободили под залог, и обвинение было снято. Два священника, арестованные вместе с ней, также были освобождены. Матушка Лейкленд в 1654г. в Ипсвиче и Мери Оливер в 1659г. в Норвиче были сожжены за измену супружескому долгу — убийство своих мужей. Убийство же любого другого человека, совершенное другим способом, включая и колдовство, по закону каралось повешением, но не сожжением. Ложные представления о том, что в Англии когда-то сжигали ведьм, очевидно, возникли благодаря обманчивому заглавию памфлета, изданного в те годы:

«Исповедь матушки Лейкленд из Ипсвича, привлеченной к суду и осужденной за колдовство, и принявшей смерть через сожжение в Ипсвиче, в Суффолке, во вторник 9 сентября 1645 года».

Никогда в Англии не было массовых казней, обезобразивших Францию и Германию, где, согласно хвастливым заявлениям де Ланкра или записям городских хроник Бамберга или Вюрцбурга, за несколько недель заживо сгорало несколько сотен человек. Самые массовые казни в Англии — это повешение 19 ведьм в Челмсфорде в 1645г. или 9 ланкаширских ведьм в 1612г.

Детальное описание оргий на шабаше, которое стало основой показаний обвиняемых во всех французских процессах, не встречается в английских судебных отчетах. В Англии шабаш состоял в тайном поедании соучастниками баранины в Малкольм-Тауэр [см. Ланкаширские ведьмы]. Единственный мальчик, рассказавший в суде о щабаше континентального типа, на поверку оказался подучен католическим священником. Благодаря Реформации в английских отчетах отсутствуют печальные истории одержимых дьяволом монахинь, которые, побуждаемые неутоленной страстью, часто обвиняли священников в аморальном поведении. Секс благоразумно молчал в веселой Англии — если не считать традиционных (и явно вымышленных) показаний восьмидесятилетних старух о половых сношениях с Дьяволом. «О шабашах, священнослужителях дьявола и сатанинских оргиях в Англии не может быть и речи», — писал Кеттридж.

Английские процессы имели свои специфические черты. Английские ведьмы и колдуны, как и все англичане, любили своих животных, и все суды были переполнены мелкими домашними животными — любимцами своих хозяев; этих животных суд считал бесенятами, домашними духами или дьяволами. Искусство прокалывания или обнаружения клейма дьявола, практиковавшееся также и на континенте, было прерогативой английских судов, редко обходившихся без этого испытания. Дети, при виде ведьм бившиеся в припадках и приходившие в себя, когда им удавалось расцарапать обвиняемого до крови, заставлявшие ведьму читать заклинания, подтверждающие ее виновность — тоже часть английского колдовства.

Относительная простота признаний обвиняемых в английских процессах, свободных от всевозможной сатанинской чепухи, была обусловлена отсутствием в Англии централизованного, высокоорганизованного корпуса обвинителей, подобного инквизиции, подгонявшей все показания под единый шаблон, вымышленный демонологами. Кроме того, непрерывная деятельность англиканской церкви, природный скептицизм и относительная кратковременность господства непримиримых кальвинистов уберегли Англию от формирования альтернативных протестантских церквей.

Доводы за и против веры в колдовство открыто обсуждались в Англии на протяжении почти 150 лет (с 1584г.) не только богословами и судьями, но и широкой общественностью. Писатели имели разные точки зрения на этот предмет. Нигде на континенте не было такого длительного обмена мнениями. Англия не могла избежать заблуждений, охвативших всю западную Европу, — количество веровавших в колдовство поражает, — но она была избавлена от наиболее мерзких особенностей французских и немецких судебных процессов. Даже во время сильнейших массовых истерий некоторые порядочные люди выступали против если не всей теории колдовства, то хотя бы нарушений процесса судопроизводства. Выступления против охоты на ведьм в те годы, когда она была своего рода патриотическим спортом — еще одна особенность Англии в истории колдовства.

Краткая история колдовства в Англии содержится в 60 статьях этой «Энциклопедии» и распределяется следующим образом:

Материалы дискуссий и тексты указов против колдовства см. в статьях: Генрих VIII: закон 1542г.; Эдуард VI: закон 1547г.; Елизавета: закон 1563г.; Яков I: закон 1604г.; Георг II: закон 1736г.

Справки о важнейших судах: Челмсфордские ведьмы (1566), Сент-Осайтские ведьмы (1582), Уорбойские ведьмы (1593), Ланкаширские ведьмы (1612), Фавершем-ские ведьмы (1645); о процессах в Сент-Эдмундсбери и Челмсфордских процессах (1645) см. Хопкинс, Метью; Сент-Эдмунд-сберийские ведьмы (1662). См. также Фла-уэр, Маргарита и Филиппа (1618); Осборн, Руфь (1751); Бэтман, Мэри (1809); Кайте-лер, Алиса (1324); Кобхем, Элеонора, герцогиня Глостерширская (1441).

Самые известные мошенники: Бартон-ский мальчик (1597); Билсонский мальчик (1620); Гюнтер, Анна (1604); Лестер-ский мальчик (1620); Обманщик из Пен-дла (об Эдмунде Робинсе) (1633); Даррелл, Джон; Харснеттп, Самуэль; Дети-обвинители.

О деятельности двух выдающихся юристов — см. Хейл, сэр Мэтью и Холт, сэр Джон; о Главном охотнике на ведьм — см. Хопкинс, Метью.

Наиболее значительные авторы, писавшие о колдовстве — см.: Бакстер, Ричард; Бове, Ришар; Кроуч, Натаниэль; Ферфакс, Эдвард; Гланвиль, Джозеф; Яков I, Мор, Генри; /Теркине, Уильям;

Наказания за колдовство в Англии с 1543 по 1736 гг.

1542-1547 Генрих VIII (1542) 1563-1604 Елизавета (1563) 1604-1736 Яков I (1604)

ВЫЗЫВАНИЕ И ЗАКЛИНАНИЕ ЗЛЫХ ДУХОВ

С любой целью Конфискация имущества

Смерть Смерть Смерть

КОЛДОВСТВО, ЧАРОДЕЙСТВО, ВОРОЖБА, ГАДАНИЕ

Поиски кладов Смерть, Конфискация имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е; пожизненное

Конф .имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е: смерть

Нахождение украденного или потерянного имущества Смерть, Конфискация имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е; пожизненное 1-Е: заключение на 1 год

2-Е: смерть

Убийство Смерть, Конфискация имущества Смерть Смерть

Нанесение телесных повреждений Смерть, Конфискация имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е: смерть Смерть

Покушение на убийство Смерть, Конфискация имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е; пожизненное 1-Е: заключение на 1 год

2-Е: смерть

Причинение ущерба урожаю или скоту Смерть, Конфискация имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е; пожизненное

Конф .имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е: смерть

Внебрачная связь Смерть, Конфискация имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е; пожизненное

Конф .имущества 1-Е: заключение на 1 год

2-Е: смерть

Уничтожение распятия Смерть, Конфискация имущества - -

Кража трупов - - Смерть

---------------------

С 1547 по 1563 гг. Эдуард VI отменил наказание за колдовство.

В 1736 г. билль Якова I против ведьм был отменен Георгом II

О тех, кто оспаривал веру в колдовство — см. Эйди, Томас; Филмер, сэр Роберт Гиффорд Джордж; Хатчинсон, Френсис; Скотт, Реджинальд; Вогстаф, Джон; Вебстер, Джон. См. также Ди, Джон.

О судебной практике — см. Свидетельские показания на судах ведьм в Англии; Обвинительный акт. Значительный материал об английском колдовстве находится в статьях: Домашние духи ведьм; Восковое подобие, Клеймо Дьявола. Полтергейсты также зарегистрированы в Англии; кроме основной статьи — Полтергейст, см. также — Полтергейст в Тедворте (1662) и Полтергейст в Эпворте (1716).

3. Принципы неподсудности духовенства светскому суду и неприкосновенности убежища в храме не распространялись на обвиняемых в ведьмовстве. Согласно законам Елизаветы и Якова I за мужем казненной ведьмы сохранялись права на ее долю имущества, а за ее наследником — потомственный титул. При Елизавете ведьма, осужденная к пожизненному заключению, лишалась своей собственности. Годичное заключение всегда предусматривало публичное покаяние и четырехкратное осмеяние у позорного столба. В 'Уложении" Якова I добавлено еще пять наказаний смертной казнью за ведьмовство, что сделало его гораздо более строгим, чем "Уложение" Елизаветы. Билль 1736г., отменивший наказания, сохранил годичное заключение в тюрьме для тех, кто вызывается найти украденное или предсказывать будущее.

Основные суды над ведьмами в Англии, по сообщениям в современных памфлетах.

*(1566) Первые Челмсфордские суды.

Допрос и признание некоторых ведьм в Челмсфорде, в графстве Эссекс, перед королевскими судьями месяца июля, 26 дня, года

1566 (1566).

1566 Дорсетский суд.

Допрос и признание Джона Уолша перед мастером Томасом Уильямсом, комиссаром преподобного Уильяма, епископа Экстерско-го, по некоторым вопросам, касающимся колдовства и чародейства в присутствии различных благородных господ и других лиц, августа 20, 1566 (1566).

1579 Абингдонские или Виндзорские ведьмы.

Правдивый пересказ как странных, так и достоверных отвратительных и ужасных злодеяний, совершенных Элизабет Стайл вместе с Рокинхемом, матушкой Даттон, матушкой Девелл и матушкой Маргарет. Четыре общеизвестные ведьмы .арестованные в Виндзоре, в графстве Беркшир, обвиненные и казненные в Абингдоне, февраля 26 дня года

1579 (1579). 1579 Вторые Челмсфордские суды.

Расследование проклятых козней, осуществленных тремя ведьмами, осужденными на последней сессии суда в Челмсфорде, в Эссексе и казненными в апреле 1579 года (1579).

*1582 Сент-Осайтские ведьмы.

Полный и достоверный отчет о доносах, Допросах и признаниях всех ведьм, арестованных в Сент-Осайте, графство Эссекс, когда некоторые были казнены, а другие признаны судом невменяемыми. Отчеты приведены В.В. в порядке их рассмотрения на

суде, 1582 г. (1582).

*1589 Третьи Челмсфордские суды.

Арест и допрос трех закоренелых ведьм, привлеченных к суду, справедливо изобличенных и казненных в Челмсфорде, графство Эссекс, июля 5 дня 1589 года. С приложением способов их дьявольских деяний и вызывания их духов, чьи формы при сем установлены доподлинно (1589).

1592 Матушка Аткинс из Пиннера.

Самые грешные дела гнусной ведьмы, подобных которым много лет не зарегистрировано в Англии, использовавшей в своих целях некоего Ричарда Барта, слугу господина Эдлинга из Вудхолла в приходе Пиннер графства Мидлсекс, в миле от Харроу. Совершено недавно, в марте прошлого, 1592 года и заново признано соответствующим истине Г.Б., магистром гуманитарных наук. (1593)

*1593 Уорбойские ведьмы.

Наиболее удивительное и примечательное изобличение трех ведьм из Уорбойса, привлеченных к суду, обвиненных и казненных последней выездной сессией суда в Хантингтоне. (1593)

*1597 Бартонский мальчик (Томас Дарлинг).

Самая замечательная и правдивая история некой ведьмы по имени Алиса Гудридж из Стейпенхилла, привлеченной к суду и осужденной в Дерби на состоявшейся там сессии суда. А также правдивый отчет о странных мучениях Томаса Дарлинга, мальчика тринадцати лет, одержимого дьяволом, сопровождавшихся страшными припадками и ужасными видениями, описанными им в Бартоне-на-Тренте, в графстве Стаффорд, и о его чудесном исцелении. (1597)

[О памфлетной войне между Джоном Дарреллом и Самуэлем Харснеттом см. специальные статьи]

1612 Нортхемптонские ведьмы.

Ведьмы из Нортхемптоншира: Агнес Браун, Джоан Вохен, Артур Билл, Хелен Дженкин-сон, Мери Барбер, казненные в Нортхемпто-не 22 июля 1612 года (1612).

*1612 Ланкаширские ведьмы

(Старуха Демдайк и старуха Четтокс). Удивительное изобличение ведьм в графстве Ланкастер с обвинением и судом над девятнадцатью ведьмами, пользовавшимися дурной славой, отправленными из тюрьмы на суд, состоявшийся в замке Ланкастер в понедельник, 17 августа прошлого, 1612 года в присутствии сэра Джеймса Элтхема и сэра Эдварда Бромлея. Составлено Джоном Пот-тсом (1613).

1613 Три бедфордских ведьмы.

Книга о ведьмах, впоследствии осужденных и сожженных в Бедфорде в 1612-1613 гт.(1613).

*1618 Маргарет и Филиппа Флауэр

(и Раттеркин, и герцог Ратлендский). Замечательное изобличение чар Маргарет и Филиппы Флауэр, дочерей Иоанна Флау-эра, около Бевер-Кастла, казненных в Линкольне 11 марта 1618 года, специально привлеченных к суду и осужденных по их собственному признанию себя виновными в умерщвлении лорда Росса, с приложением их отвратительных деяний, направленных против других детей достопочтенного Френсиса, герцога Ратлендского, а также нескольких допросов и признаний Анны Бейкер, Джоан Виллимот и Элен Грин, ведьм из Лестершира (1619).

*1620 Билсонский мальчик (Уильям Перри).

Мальчик из Билсона или достоверное изобличение последних общеизвестных мошенников из числа католических священников, виновных в поддельном экзорсизме или изгнании дьявола из мальчика по имени Уильям Перри (1622).

[Единственный серьезный скандал, происшедший во время его царствования, связанный с Эдмундом Робинсоном (Обманщиком из Пендла), не описан в памфлете.]

*1643 Ведьма из Ньюбери.

Несомненное, необыкновенное и правдивое изобличение ведьмы, совершенное членами Армии парламента, и как она переплыла реку Ньюбери, стоя на маленькой круглой доске, а также правдивое описание ее странной смерти (1643).

*1645 Челмсфордский суд Хопкинса (Ведьмы из Меннингтри). Правдивое и точное изложение некоторых сведений, допросов и признаний последних ведьм, привлеченных к суду и осужденных на прошлой сесси, состоявшейся в Челмсфорде в присутствии достопочтенного Роберта, герцога Уорвика и некоторых мировых судей 29 июля 1645 года (1645).

*1645 Фавершемские ведьмы.

Допрос, признание, суд и казнь Джоан Уилфорд, Джоан Кериден и Джейн Холт, казненных в Фавершеме, в Кенте, ...подтвержденные собственноручно Робертом Гринстритом, мэром Фавершема (1645)

*1645 Хопкинса Сент-Эдмундские суды и сожжения.

Правдивый отчет о привлечении к суду восемнадцати ведьм в Сент-Эдмундберри 27 августа 1645 года, а также список казненных (1645).

1646 Хопкинса Хантингдонские суды.

Ведьмы из Хантингдона, их допросы и признания. Составлено Уильямом Давенпор-том (1645).

*1647 Краткий отчет об охоте на ведьм Хопкинса. Изобличение ведьм в ходе нескольких допросов; затем они предстали перед членами выездного суда графства Норфолк. Опубликовано Метью Хопкинсом, обнаружителем ведьм, для пользы всего королевства (1647).

1649 Сент-Олбенские ведьмы.

Дьявольские наваждения или правдивый рассказ о Джоне Палмере и Элизабет Нот, двух общепризнанных ведьмах, недавно осужденных сессиями в Ойере и Сент-Олбене

(1649).

*1652 Уопингские ведьмы.

Ведьмы из Уопинга, или точное и подробное изложение биографии и дьявольских деяний Джоан Петерсон, обитавшей в Спрус-Ай-ленде, около Уопинга, осужденной за занятия колдовством и приговоренной к повешению в Тайберне 11 апреля 1652 года, в понедельник (1652).

1652 Мейдстонские (Кентские) суды.

Удивительная и трагическая история привлечения к суду, суда, признания и осуждения шести ведьм в Мейдстоне, графство Кент, на выездной сессии суда, состоявшейся в июле, 30 дня, в пятницу, текущего, 1652 года. Составлено на основе наблюдений Е.Дж., дворянина, ученого, присутствовашего при признании ими своей вины и вынесении приговора (1652).

*1652 Возлюбленная д-ра Лэмба:

суд над Анной Бодэнхем (чудо д-ра Лэмба).

Возлюбленная д-ра Лэмба, или страшные и ужасные сообщения из Солсбери, содержащие правдивое, полное и точное известие о великом и удивительном контракте и соглашении, совершенном между дьяволом и г-ой Анной Бодэнхем, со способом ее превращения в мастифа, черного льва, белого медведя, волка, быка и кота. Суд, допрос и признание... перед предводителем баронов Уайтом. Составлено Эдмундом Боуэном, священником (1653).

*1662 Сент-Эдмундские ведьмы.

(Роз Каллендер и Эми Дани). Суд над ведьмами во время выездной сесии в Сент-Эдмундсбери, графство Суффолк, в 10 день марта 1664 [1662] года (1682).

1674 Энн Фостер, ведьма.

Полное и правдивое описание суда, осуждения и казни Энн Фостер... на месте для казней в Нортхемптоне с приложением того, как она по злому умыслу и с помощью колдовства предала огню все амбары и зерно и околдовала целое стадо овец (1674).

1682 Экстерские ведьмы.

Суд, осуждение и казнь трех ведьм, а именно: Темпренс Лойд, Мери Лойд, и Сьюзен Эдварде, преданных суду в Экстере 18 августа 1682 года (1682).

Последний памфлет

*1712 Джейн Венхем, ведьма из Уолкерна.

Отчет, допрос и осуждение Джейн Венхем на предварительном дознании об околдовывании Мэтью Гилстона и Анны Торн из Уолкерна в графстве Герфорд (1712).

-----------------

1) В круглых скобках приведена дата публикации памфлета;

2) звездочкой отмечены случаи, которым посвящены специальные статьи в энциклопедии;

3) в царствование Елизаветы и Якова I было опубликовано около 50 памфлетов о знаменитых процессах над ведьмами в Англии. В царствование Карла I состоялось лишь полдюжины казней за колдовство, затем количество судов над ведьмами возрастает во время Гражданской войны и достигает своего пика в 1645 году.

Около 30 памфлетов описывают процессы, происшедшие в течение Гражданской войны и Республики. После 1660 г., несмотря на то, что судов над ведьмами становится меньше, памфлеты становятся многочисленнее (возможно, из-за того, что обвинение в колдовстве стало редкостью), и литературные столкновения развиваются вокруг известных процессов, таких, как суд над экстерскими ведьмами в 1682 г. и над Джейн Венхем в 1712 г.

Аррасские ведьмы

В 1459-1460 гг. инквизиция организовала охоту на ведьм в Аррасе, одну из наиболее ранних в северной Франции. В то время колдовство еще не имело точного определения, и некоторые епископы отказались предоставить инквизиции полную свободу действий. Через 30 лет парижский парламент реабилитировал всех осужденных. После 1500г. немногие бы осмелились отменять или критиковать решения инквизиции.

Обвинения против этих новых еретиков — колдунов и ведьм — основывались на опыте борьбы с прежними еретиками — вальденсами или катарами, которые также обвинялись в поклонении дьяволу и поедании человеческого мяса. Параллели были настолько явными, что выражение «alter en vaudots» (вступить в вальденсы) стало обозначать посещение шабаша. Сожжение было уделом как вальденсов, так и ведьм.

По свидетельству некоего Робина де Вула (заключенного), инквизитор Пьер ле Брус-cap арестовал, якобы за принадлежность к вальденсам, слабоумную женщину по имени Даниэль Гренье. Даниэль пытали до тех пор, пока она не назвала сообщников: четы-

ёзх женщин и старого художника Жеана ля итта, прозванного «безъязыким аббатом» (Abbe-de-peu-de-sens). Чтобы избежать пыток, он пытался отрезать себе язык, но лишь расцарапал рот, и, как человек умеющий писать, был вынужден дать письменные показания.

Их современник, хронист Жак де Клерк, сообщает о том зле, которое якобы совершили эти первые ведьмы. Мужчины и женщины были неожиданно перенесены к месту встречи, где они нашли дьявола

в человеческом облике с закрытым лицом, который прочитал или передал им свои приказания и распоряжения, объяснив, каким образом следует служить. Затем он заставил их всех поцеловать себя в зад и дал им по нескольку монет. Наконец он возглавил пышный банкет, в котором участвовали все присутствующие. Потом мгновенно погас свет, и каждый взял себе партнера и познал его плотски. После этого все были неожиданно возвращены туда, где они были первоначально.

Здесь уместно вспомнить, что некий латинский трактат, написанный в мае 1460г. с целью узаконить массовые аресты и явно принадлежавший перу инквизиторов, включал в себя аналогичные подробности так называемых оргий [см. Сексуальные сношения с дьяволом].

Согласно обычаю, отчеты об этих процессах представлялись на рассмотрение экспертам-богословам. Д-р Жиль Картье и каноник Григорий Николаи (оба из Камбрэ) рекомендовали суду проявить снисхождение, поскольку осужденные не обвинялись ни в убийстве, ни в святотатстве.

Инквизитор игнорировал эту рекомендацию и организовал аутодафе. 9 мая 1460г. Даниэль Гренье и четверо названных ею сообщника (пятый покончил с собой в тюрьме) были приведены на помост перед епископским дворцом. Они были облачены в одежду еретиков и митры с изображениями пляшущих дьяволов. Сам инквизитор произнес проповедь, объявив их вальденсами и еретиками. Описывая их преступления, он опустил лишь упоминание о совокуплении с дьяволом, «ибо невинный слух будет оскорблен этими мерзостными, ужасными и бесстыдными вещами». Пятерых подсудимых обвинили в полетах на палках (baguettes), поклонении Дьяволу и в топтании креста, после передачи в руки светских властей все четверо были заживо сожжены, несмотря на их пронзительные крики о невиновности.

Через месяц, в июне 1460г., инквизитор возобновил свою деятельность, основываясь на именах, добытых у сожженных под пытками. Де Клерк далее пишет:

«Было брошено в тюрьму много людей благородных, и из низших сословий, и сумасшедших женщин. Их так страшно пытали и ужасно мучили, что они были вынуждены сознаться в предъявленных обвинениях. Они признавались в том, что видели и узнали на ночных собраниях многих благородных господ, прелатов, лордов и других руководителей провинции и города. Их пытали «так долго и часто», что они старались во всем сознаться, чтобы угодить судьям».

Наиболее влиятельные и богатые люди покупали себе освобождение от пыток и унижений. Неимущих сжигали. Инквизиторы соблазняли наиболее важных обвиняемых, обещая сохранить им жизнь и собственность. Обещания не выполнялись. Имения конфисковывались феодальными властями, а движимое имущество — епископством. По словам де Клерка, лишь немногие отрицали обвинения и отказывались давать взятки судьям.

Когда инквизитор арестовывал и пытал горожан, некоторые священнослужители потребовали амнистировать заключенных, но их требование было отклонено. К концу года купцы уже опасались заключать контракты, и торговый оборот в Аррасе стал уменьшаться. В замешательстве инквизитор обратился за поддержкой к Филиппу Доброму, герцогу Бургундскому; его замешательство усилилось, когда архиепископ Рейнский и епископы Парижа и Амьена объявили шабаш наваждением и сняли выдвинутые трибуналом обвинения в колдовстве. В 1461г. парижский парламент настоял на освобождении некоторых заключенных, а аррас-ский епископ Жан Жоффруа, находившийся во время охоты на ведьм в Риме, возвратившись домой, отпустил остальных. Наконец, 10 июля 1491г. парижский парламент объявил, что инквизитор действовал «ошибочно и против порядка и правосудия — процесс недействителен, поскольку проводился без соблюдения должных формальностей». В дальнейшем он осудил «нечеловеческие допросы и пытки инквизиции, такие, как сдавливание конечностей, прижигание ступней и вливание в обвиняемых масла и уксуса». Он призвал молиться за тех, кого предали смерти.

В XVe. ведьм часто отождествляли с еретической сектой вальденсов или альбигойцев, обвинявшейся в поклонении козлу. Иллюстрация из французского перевода латинского трактата Иоганна Тинктора «О секте вальденсов». «Действительно, тогда не будет ни послушания, ни подчинения закону и правосудию, ни защиты жизни и государства, ни страха и почитания Господа. И все будет перевернуто и смешано, и каждый жалкий грешник будет жить, как захочет. Порочные будут подрывать основы национального и местного управления, и богобоязненные люди будут стонать и молить в отчаянии».

Аэндорская волшебница

Верившие в колдовство искали подтверждений в Библии и особенно в Ветхом Завете. Одним из широко обсуждавшихся подтверждений была история о так называемой Аэндорской волшебнице в I книге Царств.

Царь Саул, встревоженный нападением филистимлян, искал совета у прорицательницы. Хотя некромантия считалась уголовным преступлением, женщина согласилась вызвать дух его предшественника, Самуила, который мог дать ему совет:

«И отвечала женщина: вижу как бы бога, выходящего из земли.

Какой он видом? — спросил у нее Саул.

Она сказала: Выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду.

Тогда узнал Саул, что это Самуил, и пал лицом на землю и поклонился» (I книга Царств, 28).

Затем Саул, очевидно, услышал «голос Самуила», имитировавшийся медиумом с помощью чревовещания, как это делается на современных спиритических сеансах. Известные богословы спорили, услышал ли Саул «дух» Самуила, или это был голос вселившегося в него дьявола.

В латинской Вульгате женщина названа пифией (pythonissa), т.е. предсказательницей судеб, вдохновляемой духом Пифона. Греческая Септуагинта переводит еврейское obh как heggastramythos (чревовещатель). В «Деяниях» упоминается встреча апостола Павла с «одной служанкой, одержимой духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим (XVI, 16)».

Саул не смог получить совета у своих профессиональных пророков. Стремясь сохранить монополию на предсказание будущего, они объявили всех остальных прорицателей вне закона:

«Не должен находиться среди вас... прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, вызывающий духов и вопрошающий мертвых. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это» .Второзаконие, 18, 10). К упомянутым лицам принадлежала и Аэндорская волшебница.

Канон англиканской церкви рассматривает прорицательницу как «женщину, имеющую домашнего духа», но не в смысле средства для материализации духов умерших, а в духе «новомодных» представлений XVIIe. о христианской колдунье, которая пользуется услугами личного демона, принявшего вид мелкого домашнего животного. В 1611г. переводчики Библии для короля Якова I озаглавили рассказ об Аэндорской волшебнице «Саул получает совет у ведьмы», подкрепив закон 1604г. совершенно произвольным толкованием Священного Писания. Между тем, Скотт Реджинальд еще в 1584г. показал, что разночтение между еврейским и греческим текстами не подразумевает колдовства, тем самым перечеркнув будущие богословские споры:

«Самуил не воскресал из мертвых, это была лишь иллюзия, обман, практикуемый колдунами. Я знаю, что Августин и прочие авторитеты, отрицающие воскресение Самуила, подразумевают, что дьявол вселился в его подобие. Но при всем уважении к их мнению, я не могу с ними согласиться».

Бавария, колдовство в

Максимилиан I Баварский (1597-1651), издавший радикальные законы против колдовства в 1611, 1612 и 1622 гг., продолжил дело своего суеверного отца Вильгельма, который начал преследовать ведьм в 1590г. На протяжении сорока лет, с 1590 по 1630 гг., оба герцога следовали советам фанатиков-иезуитов, которые настаивали на ужесточении репрессий против «колдунов» и «ведьм». Однако к 1631г. уже начало ощущаться влияние умеренных иезуитов, таких как Адам Теннер, друг гуманистически настроенного отца Фридриха фон Шпее. В этом году Максимилиан принял так называемый Эдикт Милосердия: хотя он и поощрял доносительство, практическим результатом его принятия было то, что репрессии медленно, но неуклонно пошли на спад.

Иезуиты появились в герцогстве в 1541г.; общественность встретила их враждебно, и они принялись потихоньку воспитывать будущего правителя Вильгельма V. В 1590г. он обратился к своему придворному совету (Hof-rat) и иезуитскому университету в Ингольштадте за консультацией по поводу истребления ведьм. 28 апреля университет ответил, что, поскольку преступления колдунов еще не рассматривались в Баварии, судьи нуждаются в помощи. Они должны руководствоваться «Молотом ведьм», а также недавно опубликованным в Мюнхене немецким переводом труда Бинсфелъда, обучавшегося у иезуитов, и доступными отчетами о состоявшихся процессах. Кроме того, «герцог должен заявить об обязательном наказании для тех, кто отпускает безнаказанным подозреваемого в колдовстве, и что пытка должна применяться з ведьмовских процессах более безотлагательно, чем во всех прочих». Другой влиятельный советник-иезуит Георгий Вален-сииский (1595) утверждал, что лучшие показания в суде — признания самой ведьмы, полученные под пыткой.

Процессуальный образец, рекомендованный университетом (хотя и не оговоренный

специально), можно пронаблюдать на примере процессов, состоявшихся в Шонгау, Фрейзинге или Верденфельсе. В Шонгау в 1587-1589 гг. герцог Фердинанд, брат Вильгельма, отложил в сторону все прочие судебные дела и занялся генеральной инквизицией. Шестьдесят три женщины были обезглавлены или сожжены. Мюнхенский придворный совет контролировал судопроизводство, одновременно настаивая на том, чтобы женщин непрерывно пытали до тех пор, пока они не признаются. В Фрейзинге после бури с градом одна женщина сказала, что погода должна ухудшиться. Она была объявлена ведьмой и подвергалась пытке до тех пор, пока не признала свою вину и не обвинила многих других женщин, которые затем были арестованы и казнены. В маленьком альпийском городке Верденфельсе с населением 4700 человек сорок девять женщин были сожжены за 12 месяцев (с 1590 по 1591 гг.). Поселяне вынуждены были заплатить огромную сумму в 4000 флоринов за эту бойню. Наконец судья, специализировавшийся по делам о колдовстве, обратился с прошением к Фрейзингскому епископу, чтобы тот прекратил процессы; он сказал, что, если его работа будет продолжаться так, как она началось, то очень немногие женщины останутся в живых.

Как и в Трире, общественный палач Шонгау Иорг Абриэль становился могущественнее и состоятельнее, изобличая ведьм по всем немецким государствам. Плата за поиск отметки дьявола составляла два форинта, независимо от результатов; плата за казнь — восемь форинтов. Когда Абриэль, баварский двойник англичанина Хопкинса, не смог найти клеймо Дьявола на некой женщине, он сказал, что с его точки зрения она выглядит как ведьма. После этого заявления она была арестована и подвергалась пыткам, пока не призналась.

В 1597г. Вильгельм отрекся от престола в пользу своего сына Максимилиана и постригся в монахи. Максимилиан также обучался у иезуитов; его наставник — Иоганн Баптист Фиклер — в 1582г. отстаивал применение чрезвычайных мер против колдовства и напичкал будущего герцога своими идеями. Когда Максимилиану было только семнадцать, он наблюдал за пытками ведьм в Ингольштадте и писал своему отцу, что вскоре пятеро из них будут готовы для сожжения. Максимилиан испытывал личную ненависть к ведьмам, поскольку думал, что его жена бесплодна благодаря лигатуре. Колдовская истерия поддерживалась в суде официальным священником иезуитом Иеремией Дрекселем, который заявлял, что те, кто выступает против преследований за колдовство, недостойны называться христианами.

Во время длительного правления Максимилиана были приняты многочисленные законы против колдовства. Он не делал никаких различий между чародейством и колдовской ересью: вердикт 1611г. охватывал все виды чернокнижия. «Все те, кто заключил договор с дьяволом, должны быть наказаны пыткой, сожжением и конфискацией имущества». В следующем году он заставлял баварских судей охотиться за ведьмами с еще оольшим рвением. В 1616г. последовали дальнейшие законодательные акты, предписывавшие, чтобы подсудимый, отказавшийся от своего признания, подвергался пытке во второй, а при необходимости и в третий раз. В 1619г. Максимилиан лично вмешался (подобно Якову 1) в судебный процесс в Ингольштадте, где судья снял обвинение в колдовстве с женщины и троих детей за недостатком свидетельских показаний. Его директивы (1622) можно сравнить с самыми жестокими законами в истории колдовства. Максимилиан отменил свое постановление 1616г. и запретил отказываться от показаний после пытки — иначе суды будут длиться бесконечно. Священники должны были допускаться к подсудимым только для того, чтобы выслушать их исповедь, но не для того, чтобы содействовать отказу от показаний. Заявления, сделанные под пыткой, были основанием для ареста, а страх, вызываемый арестом, служил доказательством вины!

Процесс распространения колдовской истерии подробно показан в "Энциклопедии" на примере процесса 1637г., состоявшегося в Эйхштадте, в нескольких милях северо-западнее Ингольштадта. Дело слушалось в епископском суде, но организация процесса была такой же, как и в суде герцога. Рицлер, баварский историк Х1Хв., считает, что в одном лишь этом маленьком городке за

колдовство было сожжено от одной до двух тысяч человек, и еще по стольку на каждой из двух других епископских территорий, во Фрейзинге и Аугсбурге.

В Баварии, как и во многих других частях Германии, мания преследований за колдовство была ослаблена в 1632г. вторжением шведской армии. Можно отметить, что неурожай хлеба в 1634г. связывался уже не с колдовством, а с естественными причинами. Но преследования все же продолжались, и закон 1611г. был повторно принят в 1665 и 1746 гг. В Мюнхене 9 января 1666г. семидесятилетнего старика обвинили в вызывании бурь. Герцог Фердинанд смягчил суровый приговор, и жертва была всего лишь трижды уязвлена раскаленными щипцами, прежде чем ее сожгли живьем.

Непродолжительное возобновление преследований в начале XVIИв., примерно с 1715 по 1722 гг., отмечено лжесвидетельствами мальчиков; аналогичные лжесвидетельства столетием раньше служили основанием для осуждения многих английских ведьм [см. Билсонский мальчик]. В 1715г. в Вассербу-ге, примерно в 35 милях южнее Мюнхена, девять школьников обвинили своего учителя Каспара Швайгера в том, что он был на шабаше. Он был подвергнут жестоким пыткам, но отказался сделать признание; когда его подвергли второму испытанию, он признал свою вину и уличил других. Позже он отказался от своих показаний, но, будучи не в состоянии выдержать дальнейшую пытку, оставил их в силе. Аналогичный суд произошел в 1722г. в Моосбурге, около Фрейзинга, когда мальчики обвинили Георга Прельса в колдовстве. Комната пыток была окурена благовониями, а кнуты благословлены перед бичеванием. Под пыткой Прельс признал свою вину, но затем отказался от своих показаний. Он был обезглавлен и сожжен. Однако власти побоялись распространения истерии и освободили 13 колдунов, обвинявшихся вместе с Прельсом, некоторые из них уже признались. Годом ранее в Фрейзинге несколько подростков обвинили друг друга; из 11 казненных тогда одному мальчику было 13, троим — 14, и еще троим 16, 17 и 18 лет.

Последний суд, состоявшийся в Эйхштадте в 1723г., четко и ясно выявил роль церкви в поддержании истерии. Мария Вальбурга Рунг, 22-х лет, была подвергнута пытке светским судом в Маннхейме по подозрению в колдовстве, но судья решил, что она —

обыкновенная проститутка. В конечном итоге она предстала перед епископским судом в Эйхштадте и подвергалась пытке, пока не признала себя ведьмой, а затем ее сожгли. Одними из последних осужденных за колдовство в Баварии были два десятка участников массового процесса 1728-1734 гг., в результате которого было казнено несколько женщин. Уголовный кодекс 1751г. подтвердил смертную казнь через сожжение за договор с дьяволом и обезглавливание за maleficia. Последняя казнь за колдовство в Германии состоялась в 1775г. в епископском городе Кемптене в Швабии, позже вошедшей в состав Баварии [см. Швагелъ, Анна Мария}. Две другие поздние казни — в Баварии: казнь тридцатичетырехлетней Вероники Церритш в 1/54г. и Марии Клосснер в 1756г. не были документированы полностью.

«Кто осмелится обвинить в ошибках и несправедливости судей, которые огнем и мечом преследовали колдовскую заразу? Однако есть христиане, недостойные называться таковыми; изо всей мочи и не щадя своих сил противодействуют они искоренению этой скверны, утверждая, что в ходе борьбы с нею страдают невиновные. О, вы, противники Славы Господней! Разве закон Божий не предписывает: «Ведьмы не оставляй в живых»? И я кричу изо всех сил, возвещая Заповедь Господню епископам, принцам и королям: «Ведьму не оставляйте в живых! Искореняйте эту чуму огнем и мечом!»

Во всех классических биографических трудах, посвященных Б., знаменитому пресвитерианскому наставнику и писателю, ничего не говорится о его исследованиях по колдовству.

Только в одной из 150 карточек каталога Нью-Йоркской публичной библиотеки указана «Certainty of the World of Spirits»

(1691), основная книга Б. по колдовству, опубликованная в конце его жизни. В то время как его современники боролись с колдовским суеверием, Б. поддерживал предрассудки, обскурантизм и деградацию. Почему же об этой книге принято умалчивать? Уж не потому ли, что глупость и тупоумие, проявленные знаменитым наставником в полемике с современниками, могли бы бросить тень на его суждения по другим вопросам? Книга Б. «Certainly of the World of Spirits» — одна из последних англоязычных работ, защищавших веру в колдовство; она заслуживает осуждения еще и потому, что ее автор пытался поддержать угасавшую в Англии веру в колдовство, призывая развернуть террор против ведьм в Новой Англии.

Биография Б. весьма необычна. Сын распутника, принявшего протестантизм, Б. был портным, студентом теологии, школьным учителем, проповедником, армейским капелланом и литератором. В 1685г. он подвергся годичному тюремному заключению по приговору известного судьи Джефферса за «осквернение церкви».

В различные периоды своей жизни Б. был другом известных охотников на ведьм, таких как судья Метью Хейл и Инкриз Мазер, которым он посвятил свой труд «Glorious Kingdom of Cod» (1691). Джон Веслей [см. Полтергейст в Эпворте], также веривший в ведьм, был издателем сочинений Б. Наиболее значительная работа Б. — «Saints Everlasting Rest» (1650), но современные читатели, возможно, отдадут предпочтение его комментариям к «A fust and Seasonable Reprehension of Naked Breasts and Shoulders», английскому переводу труда Жака Буало, изданному в 1675г.

«Certainty of the World of Spirits» сходна по содержанию с «Sadudsmus Triumphatus» (1681) Гланвиля, «Pandaemonium» (1684) Бове или «Satan's Invisible World Discovered» (1685) Синклера. В книге приводятся многочисленные «повествования» о якобы имевших место в действительности сверхъестественных событиях, чтобы доказать тем, кто «погряз в саддукействе и скотстве», что «невидимые силы или духи» существуют на самом деле. Б. превозносит всех классических демонологов: Бодена, Реми, Гриландуса, Лафатера, авторов «Malleus Maleficarum» и некоторых менее известных авторитетов, таких как Занши и Даниес, и обоих Мазеров, которые «привели наиболее убедительные доказательства». Несмотря на его ходатайство о приостановлении судебного производства против подученных папистами «одержимых» мальчиков, «похотливых девок и молодых вдов», доверчивость Б. удивительна:

Вызывание бури: О том, что ведьмы вызывают бури, имеется столь много свидетельств, что, я думаю, нет нужды пересказывать их.

Свидетельство усопшего: Что мы должны сказать о многочисленных известных историях о том, как у покойника начинается кровотечение, когда к нему приводят убийцу или когда убийца дотрагивается до него; душа ли умершего указывает здесь на убийство, или это дьявол требует мести, но все это явно является действием невидимых духов.

Одержимость: Она срыгнула тысячу и две сотни червяков, некоторых длиною в палец и еще длиннее.

Инкуб: И многие дьяволы, которых французы называют ducii, пытаются ежедневно совершать эту мерзость и достигают успеха, как сообщают столь многие, что было бы неблагоразумно отрицать это.

И этот человек еще называл известного судью по ведьмам Хейла «человеком большой набожности и благочестия, обладателем очень тонкой и быстрой душевной восприимчивости»

Бамбергские суды над ведьмами

Массовые истребления ведьм сильней всего свирепствовали в землях, управлявшихся князьями-епископами, например, в Трире, Страсбурге, Бреслау и Фульде, а также в Вюрцбурге и Бамберге. В двух последних княжествах правили исключительно жестокие князья-епископы: двоюродные братья Филипп Адольф фон Эренберг (1623-1631), который сжег 900 ведьм, и «Hexenbischof» («ведьминский епископ») — Годфрид Иоганн Георг II Фукс фон Дорнхейм (1623-1633), который сжег по крайней мере 600 человек. Вот некоторые примеры преследований, происходивших в этих землях.

Охота на ведьм началась в Бамберге позже, чем в других княжествах Германии, при епископе Иоганне Годфриде фон Аусха-зене (1609-1622), который сжег примерно 300 человек, обвиненных в колдовстве. Самым страшным годом был 1617: было сожжено 102 ведьмы. Но «ведьминский епископ» Иоганн Георг II достиг большего при помощи викарного епископа Фредерика Фернера и докторов права светского совета. Эти фанатики возобновили преследования в 1624 и в 1627 гг. и воздвигли специальный Drudenhaus с помещениями для 30 или 40 заключенных и, возможно, несколько аналогичных тюрем для ведьм в небольших городках епископства — Целе, Хальсштадте и Крона -хе. С 1626 по 1630 гг. процессы над ведьмами были особенно беззаконными и жестокими; только один из комиссаров д-р Эрнест Вазольт сжег 400 человек, обвиненных в колдовстве.

Вице-канцлеру Бамберга д-ру Георгу Ха-ану иногда удавалось препятствовать проведению процессов, но его относительно умеренная позиция вызвала (как и в случае с Фладе Дитрихом) подозрение в том, что он был союзником ведьм, и его вместе с женой и дочерью сожгли в 1628г. — несмотря на имперский приказ об их освобождении, где было сказано, что «их арест произведен вопреки имперскому законодательству, и таковых нарушений нельзя терпеть». Фактически же все бургомистры были обвинены и осуждены. Наиболее душераздирающим был процесс Юниуса Иоганна; сохранилось его предсмертное письмо к дочери, свидетельствующее о наиболее омерзительных и уродливых сторонах охоты на ведьм.

Среди жертв было много горожан, занимавших высокие посты. В апреле 1631г., когда террор начал ослабевать, в тюрьме для ведьм содержалось 22 заключенных, включая епископского казначея. Их имущество, которое к тому времени уже было конфисковано, имело суммарную стоимость около 220000 флоринов. Все эти деньги попали в карман епископа. Кроме того, заключенные (из своего состояния или с помощью своих семей) должны были заплатить высокие гонорары всем, кто был связан с их казнью [см. Судебные издержки процессов над ведьмами].

Поток обвинений, пыток и сожжений нарастал, и некоторым знатным людям удалось бежать в Рим, в Богемию или к императорскому двору в Регенсбург. Но князь-епископ не считался даже с императором, не разделявшим его взглядов на колдовство. Даже личное вмешательство Фердинанда в дело Доротеи Блок, жены богатого горожанина из Бамберга, было оставлено без внимания. Предъявленные ей обвинения не были обнародованы, адвокат не был допущен, и ее, как и многих других, сожгли в мае 1630г. Ее отец бежал.

Специальная тюрьма для ведьм или Hexenhaus, сооруженная в 1627 г. князь-епископом Бамберга Готфридом Иоганном Георгом II Фукс фон Дорнхеймом, который сжег, по меньшей мере, шесть сотен ведьм.

Скорость подобных «судов» была поразительной даже для того времени. Так, например, в деле фрау Анны Ханзен, 1629г., читаем:

17 июня. Заключена по подозрению в колдовстве.

18 июня. Отказалась признаться, подвергнута бичеванию.

20 июня. Подвергнута пытке тисками для больших пальцев; призналась. 28 июня. Зачитали ей ее признание.

30 июня. Добровольно подтвердила свое признание; приговорена.

4 июля. Оповещена о дате казни. 7 июля. Обезглавлена и сожжена.

Бамберг стал символом пыток. Среди обычно используемых приспособлений для извлечения признаний из обвиняемых в колдовстве были:

1. Тиски для пальцев (Daumenstock), использовавшиеся в сочетании с

2. Ножными тисками (Beinshraube)

3. Бичевание или бичевание во время подвешивания на

4. Лестнице, разновидность страппадо. Кроме того, использовались дополнительные пытки, такие как

5. Колодки (Bock), оснащенные железными шипами, пытка, которая могла продолжаться до шести часов.

6. Страппадо (Zug), усовершенствованный вид пытки сдавливанием.

7. Сильное трение шеи веревкой, обернутой вокруг нее, пока кожа не протрется до кости (Scimur).

8. Погружение в ванну с холодной водой.

9. Сжигание волос под мышками и в паху, часто с обмакиванием в горящую серу.

10. «Стул для молитв», стояние на коленях на доске с остро заточенными деревянными колышками.

11. Принудительное кормление соленой селедкой при отсутствии воды.

12. Горячие ванны с добавлением извести (в 1630г. в Цейле 6 человек были убиты подобным способом).

После приговора и на пути к месту сожжения могло быть предписано дополнительное наказание, включая отсечение правой руки и вырывание грудей у женщин раскаленными щипцами.

Однако подобная жестокость начала привлекать нежелательное внимание к Бамбергу, и император под давлением был вынужден принять некоторые меры. Иезуит Ламормаини, духовник Фердинанда, сказал ему:

«Ужасно, что мысли и речи знатных людей повсеместно заняты судебными процессами». Другой иезуит, Генрих Тюрк из Падерборна, выражал свой протест в следующих словах:

«Некоторые начали испытывать сильную симпатию к несчастным жертвам, и возникли серьезные сомнения в том, действительно ли виновны те многочисленные люди, которые погибли в пламени, и заслуживают ли они столь ужасной смерти. И многие задумывались о том, что подобное обращение с человеческими существами, купленными драгоценной кровью Господней, есть жестокость зверская, хуже всякого варварства».

Беженцы из Бамберга присоединились к этим протестам; советник Дюмблер, чью беременную жену жестоко пытали и сожгли, сказал императору: «Люди протестуют, не желая, чтобы все жители Бамберга предстали перед судом». Он же предложил прекратить конфискацию собственности заключенных. Один человек, сбежавший из Drudenhaus'a, передал императору письменное обращение Барбары Шварц, которую пытали восемь раз и, не добившись признания, приговорили к трем годам тюремного заключения.

Князь-епископ Бамберга послал в Реген-сбург эмиссаров, уполномоченных представлять его интересы, но их приняли весьма холодно. В сентябре 1630г. отец Ламормаини заявил императору, что люди порицают его бездействие и едва ли изберут его сына императором; если же он будет продолжать игнорировать беззаконие, происходящее в Бамберге, то Ламормаини вряд ли сможет отпустить ему грехи. Спустя некоторое время Фердинанд II затребовал для проверки судебные отчеты и распорядился, чтобы впредь суды основывались на публичном обвинении (прежде основанием для обвинения зачастую служили сплетни или клевета) и чтобы конфискация имущества производилась в разумных пределах. Арестованному разрешалось консультироваться с адвокатом (прежде он содержался в полной изоляции). Однако пытки не были отменены.

Террор начал отступать с начала лета 1631г., благодаря смерти викарного епископа Фернера (в декабре 1630г.), угрозе вторжения шведского короля Густава (занявшего в сентябре Лейпциг), возросшему вниманию к военным действиям), а также мерам, принятым императором [см. мандаты 1630 и 1631 гр].. В 1630г. было казнено 24 человека, а в 1631г. — ни одного. Епископ Бамбергский умер в 1632г.; а со смертью кардинал-епископа Венского в 1630г. мир покинули три самых ревностных сторонника охоты на ведьм.

Барклей, Маргарет

Едва ли возможно, чтобы здравомыслящий человек, прочитавший подобную историю, хоть на миг прислушался бы к показаниям, основанным на признании, которые являются почти единственным аргументом тех немногих, кто и в наше время пытается оправдать веру в существование колдовства.

Так писал сэр Вальтер Скотт, впервые рассказавший о казни Маргарет Барклей в 1618г. на основании городских отчетов Ирвина (Эйршир). Однако, несмотря на известность, ее процесс был не лучше и не хуже тысяч других судов над ведьмами в Шотландии.

Маргарет Барклей, жена Арчибальда Дина, гражданина Ирвина, была не в лучших отношениях со своим деверем и его женой. Наконец, после слишком уж язвительной выходки деверя, Б. возбудила иск против своих родственников по мужу в церковном суде. Церковь посоветовала им помириться. Однако Маргарет жаждала мести и, когда ее деверь отплыл во Францию с Эндрю Траном, мэром их города, она якобы высказала пожелание, чтобы корабль затонул и «крабы съели его команду на дне моря».

Некоторое время спустя бродяга Джон Стюарт, проходя через Ирвин, рассказал о корабле, затонувшем около Падстоу в Англии; его гибель позже была подтверждена двумя спасшимися матросами. Джон Стюарт был арестован за предсказание, а Б. — за колдовство. В тюрьме и, очевидно, под пыткой, Стюарт рассказал, как Б. просила у него помощи против «тех людей, что причинили ей зло», и как он посещал ее в заброшенном доме, где она делала восковые подобия Грана и корабля. Стюарт назвал ее сообщницей Изобель Инч (или Тэйлор). 8-летняя дочь Изобель была арестована и «призналась», что она также находилась в покинутом доме. Ребенок добавил, что когда стемнело, засветились ноздри и зубы дьявольской собаки, и женщины смогли продолжить работу над своими фигурками. Б. будто бы заставила ребенка поклясться хранить все в тайне, пообещав купить ей новую пару башмаков. Хотя до того Джон Стюарт не упоминал ни о каком ребенке, позже он признал, что с ними была «оборванная девчонка».

Такими же были и показания свидетелей, и все было готово для суда.

Во-первых, пытке до признания была подвергнута Изобель Инч. Она была заключена в колокольне, но ей удалось сбежать через крышу церкви. Она поскользнулась и упала. Спустя пять дней она умерла.

Во-вторых, нищий Джон Стюарт, хотя и находился под мощной охраной и был закован в ножные кандалы, ухитрился в день суда задушить себя лентами своего берета.

В-третьих, Б. теперь была единственной из обвиняемых, оставшейся в живых. Она предстала перед местным дворянином графом Эдингтонским, применившим «наиболее безопасную и деликатную пытку», поместив «две ее голые ноги в пару колодок с последующим наложением на них нескольких железных болванок». Наконец, когда она не смогла более терпеть, она закричала: «Уберите это! Уберите! Перед лицом Господа, я все расскажу вам». Железные болванки сняли и поставили перед ней с тем, чтобы ее признание было формально принято судьей как сделанное «безо всякого рода принуждения, добровольно». Во время суда появился ее муж с адвокатом, и это позволило Б. отказаться от своих показаний. «Все, в чем я призналась, было сделано под угрозой пыток, и перед Господом я заявляю, что все, о чем я говорила, было ложью и неправдой». Тем не менее она была признана виновной, задушена и сожжена.

Оставалась четвертая жертва. Под пыткой Б. вовлекла некую Изобель Грауфорд. Она также подверглась пытке и призналась, но проявила при этом необычайную выдержку. Изобель совершенно «замечательно, без всякого крика или восклицаний, страдала под тридцатью камнями [около 420 фунтов], наложенными на ее ноги, не произнося угроз ни в чей адрес, но оставаясь такой, как была, непоколебимой». Но вес увеличивался и увеличивался, пока она не признала то, что от нее требовалось, включая сношения с дьяволом. По окончании пытки она отреклась от всего и умерла, не раскаявшись, наотрез отказавшись простить палача.

Барроус, Джордж

«Самый известный из казненных в этот период (1692, Салем) и одна из наиболее примечательных жертв охоты на ведьм в мире». Так писал Винфельд С. Невинс, общепризнанный авторитет по салемским судам над ведьмами.

Если в Европе многие священники приняли смерть по обвинению в чародействе, то в Англии и Америке казнь священнослужителя была исключением. В Америке (но не в Англии) обвиняемые чаще были из среднего или высшего сословия, и преподобный Джордж Барроус был единственным священником, обвиненным в служении дьяволу. В течение ряда лет, с 1680 по 1682 гг., он был священником в пригороде Салема. Приход был создан незадолго до этого, выделившись из города Салема в 1672г. В отчетах сохранился спор о жаловании между священником и прихожанами. От своего предшественника, Джеймса Бэйлера, Б. унаследовал раздор среди прихожан и враждебное отношение к пастырю. Когда он вернулся в свой приход из Мэна в 1683г., по прошествии половины срока своего официального контракта со старостами деревни, он был арестован на основании жалобы Джона Патнема за неуплату долгов. Поскольку приход был должен Б. сумму, в несколько раз превышающую сумму долга, обвинение было снято. Церкви потребовалось 2 года, чтобы преодолеть его дурную репутацию; затем пост священника занял Де-одат Лоусон. В 1688г. он вышел в отставку, и прихожане вновь оставались без священника, пока в ноябре 1689г. не прибыл преподобный Самуэль Пэррис.

Семья Патнем была в высшей степени противна Б. Поскольку дом приходского священника не был отремонтирован, Б. пришлось временно поселиться у Патнема и его жены, которые вмешивались в его личную жизнь. Когда в 1681г. умерла вторая жена Б., Патнем намекнул священнику, что он не был с ней так добр, как следовало бы. В 1682г. Б. возвратился в свой дом в Мэне, оставив у Патнема свою воспитанницу, молодую девушку Мерси Льюис, которую он принял в свой дом в Портленде. Девочка, к которой он испытывал дружескую привязанность, и дочь Томаса Патнема, (племянница Джона) были двумя главными обвинителями против Б. и ответственны за его повешение.

Обвинения были предъявлены «пораженными» девушками из Салема за 2 месяца до того, как «маленький черный священник, живший в Каско Бэй», был отождествлен с Б. Перед этим были разговоры между девочками о собраниях на пастбище у Самуаля Перриса и признания обвиняемых ведьм о ночных полетах на помеле, праздниках с «поджаренным и сваренным мясом», нечестивых причащениях «красным хлебом ц красным вином, похожим на кровь» (большинство пуритан считали превращение одного вещества в другое происками дьявола) и проповедях, призывавших к обращению в иную веру. На последующих допросах пытались установить, кто был этим «худым черным человеком в высокой шляпе, похожей на корону».

20 апреля 1692г. 12-летняя Анна Патнем заявила, что она была «серьезно испугана призраком священника, которой душил ее и принуждал расписаться в своей книге». «[Я] сказала ему: очень скверно, что он, будучи священником, который должен бы учить детей бояться Господа, пришел, чтобы убеждать бедные создания отдать свои души дьяволу». Она продолжала: «О мерзкое создание! Назови мне свое имя, чтобы я знала, кто ты. Тогда он снова мучил меня и принуждал писать в своей книге, но я отказалась. И только тогда он сказал мне, что зовут его — Джордж Барроус.» 3 мая Анна развила свое первое показание, прибавив к обвинению Б. умерщвление им как первой, так и второй жены [см. Патнем Анна].

Мерси Льюис, 19 лет, сделала признание 7 мая и отождествила «дьявольскую книгу имен» с одной из тех книг, «что были в кабинете [Б.], когда я жила у него. Я сказала, что не верю ему, потому что я часто бывала в его кабинете, но никогда не видела там этой книги. Но он сказал, что у него в комнате много книг, которых я никогда не видела, и что он может вызвать дьявола». Она также подтвердила, что Анна видела призраки его мертвых жен, но добавила: «На следующую ночь он сказал мне, что, пока это в его силах, он не позволит мне видеть своих покойных жен, потому что я могла бы свидетельствовать против него».

Затем Мерси пересказала историю из Библии и продолжала:

«Девятого мая мистер Барроус принес меня на необычайно высокую гору и показал мне все царство земное и сказал, что даст мне все, если я распишусь в его книге, а если я не захочу, то он бросит меня вниз и сломает мне шею. Но я сказала, что ему нечего мне дать, и я не буду ничего подписывать, даже если он бросит меня на тысячу вил для сена». Изо всех одержимых обвинительниц самое оригинальное заявление сделала Абигайл Хоббс, признавшаяся, что 12 мая дьявол в облике Б. принес ей кукол, чтобы вонзить в них иголки.

В.: Кто принес тебе эти изображения? О.: Это был мистер Барроус. В.: Как он это сделал? О.: Сам, лично.

Являвшиийся девушкам Б. был не простым призраком или видением, его можно было потрогать рукой. В это время Абигайл была в тюрьме, а Б. находился в Мэне, на расстоянии восьмидесяти миль. О том, что ее показания не были пересказом сновидений, можно судить из дальнейших расспросов:

В.: Был ли там с тобой Б. в образе человека?

О: Да, и таким же он был, когда явился, чтобы заставить меня положить руку на книгу. Он появился как человек, и я тут же почувствовала его руку.

Другое нелепое показание было представлено на суде 5 августа Бенджамином Хатчинсоном, который повторил, что 21 апреля Абигайл Уильяме видела признак Б. перед гостиницей Ингерсолла.

«Я спросил ее, где стоит маленький человечек. Она сказала: «Как раз там, где прошли колеса телеги». В моей руке были трехзубые железные вилы, и я метнул их туда, где, по ее словам, он стоял. И она [тотчас] забилась в легком припадке и, когда он прошел, сказала: «Ты разорвал его сюртук, и я слышала, как он рвется». «Где?» — спросил я. «С той стороны», — ответила она».

Хатчинсон вошел в «большую комнату» гостиницы, и Абигайл закричала:

«Он стоит там!» Я спросил: «Где, гДе?», и тут же выхватил свою шпагу. Но она сказала, что он уже исчез. «Теперь, — сказала она — там серый кот». Тогда я спросил: «Где он стоит теперь?» «Там, — сказала она, — там». Тогда я ударил туда своей шпагой. Затем у нее начался припа-Док, и когда он прошел, она сказала: «Ты Убил его, и тотчас появилась Сара Гуд и Унесла его». Эту историю Абигайл услышала от Мери Уолкотт, рассказавшей ее 19 апреля на процессе против Бриджит Бишоп. Джонатан, брат Мери, якобы ударил призрака так, «что разорвал его верхнюю одежду, и она слышала, как рвется ткань».

На основании таких показаний шести «ведь-минских сук», восьми признавшихся ведьм и девяти свидетелей (из них только двое были очевидцами), упомянувших о феноменальной силе Б. (несмотря на свой небольшой рост, он был известным атлетом в Гарварде), тот был осужден. Окончательные показания были даны во время суда над ним, когда девушки обвинили Б., содержавшегося в тюрьме, в том, что он покусал их. Они показали отметки зубов, и судьи заставили Б. открыть рот, чтобы сравнить отпечатки, «которые могли отличаться от принадлежавших другим мужчинам». Зафиксировавший это показание Коттон Мазер отметил 30 свидетельств против Б., «вполне достаточных, чтобы обьявить его колдуном» («Wonders of the Invisible World»).

Вердикт был, конечно, утвержден еще до начала суда. Цитируя скептически настроенного Томаса с)йди, Б. открыто разоблачил бредовость предъявленных обвинений: «Не существует и не существовало никогда ведьм, которые, заключив договор с Дьяволом, способны посылать его в отдаленные места, чтобы он мучил людей». Подобное заявление было сочтено столь же красноречивым, как и полное признание.

На эшафоте Б. продолжал уверять в своей невиновности и безупречно произносил молитву Господню, (которую ни одно «исчадье ада» — по словам пастора Нуайе — якобы не может проговорить без запинки) — и это столь возбудило собравшихся, что Мазер, наблюдавший за повешением, вынужден был успокаивать их, заявляя, что дьявол наиболее опасен, когда является в обличьи ангела света (Калеф, «More Wonders of the Invisible World»). [См. также Салемские суды над ведьмами, Патнэм Анна].

Бартонский мальчик

Мальчик из Бартона, Томас Дарлинг, один из многих английских подростков, которые, корчась в конвульсиях, обвиняли старых женщин в колдовстве. В этом смысле он продолжает дело дочерей Трокмортона [см. Уорбойские ведьмы] и предвещает «ведьминских сучек» Салема. В заключение Томас был разоблачен в затяжной памфлетной войне между архиепископом Самуэлем Харснеттом и Джоном Даррелом, защищавшим «экзорсизм» юного Дарлинга. В описаниях тех лет сохранились поразительные примеры многочисленных убийственных фантазий мальчика.

Обвинения Томаса против Алисы Гуд-ридж, 60 лет, и ее матери, Элизабет Райт, в любой другой период истории привели бы его к основательной порке или психиатрическому освидетельствованию. Но в 1596г. судьи принимали нелепейшие выдумки злых или неуравновешенных детей как весомый аргумент не ради установления истины, а ради подтверждения своих собственных предубеждений. Не занимаясь немецкой юридической акробатикой, английские судьи собственным прагматическим путем достигли аналогичного результата: обвиняемая была казнена за колдовство.

14-летний Томас Дарлинг 27 февраля 1596г., отбившись от своего дяди во время охоты в лесу, вернулся домой, чувствуя себя больным. На следующий день начались припадки: он видел зеленого кота и зеленых ангелов, а через некоторое время «человека, выходящего из ночного горшка, адское пламя и открывшиеся небеса». Диагноз врача, нашедшего у мальчика глистов, был отвергнут; мальчику подробно обьяснили, что его околдовали. Припадки Дарлинга продолжались, и через несколько недель Томас уже мог детально обьяснить их происхождение. Потерявшись, он якобы нечаянно испортил воздух, а в это время «маленькая старушка с тремя бородавками на лице» проходила мимо. Она обиделась и околдовала его, вызвав припадки следующими словами (на основании показаний Томаса):

«Иди к черту на рога,

Я уйду в рай, ты — в преисподнюю».

Тогда родственники мальчика начали искать возможную виновницу и к 8 апреля вышли на Алису Гудридж. Через два дня она призналась, что была в лесу в тот день, но она бранила совсем другого мальчика, который когда-то разбил ей корзину яиц. Позже она призналась, что встретила Томми, который дразнил ее «ведьмой из Стапенхилла.» Она ответила ему:

«Каждый мальчик может назвать меня ведьмой,

Но разве у кого-нибудь от этого чешется задница?»

Дело против Алисы Гудридж было построено по традиционным пунктам. Томми обвинил ее в околдовывании; когда ее уводили от него, его конвульсии прекращались. Однажды у него было 27 припадков за 6 часов; он «жалостно вопил, высовывая язык, а шея была так перекручена, что лицо казалось вывернутым назад». Конечно, Алису обыскали на предмет ведьминской метки, и она не смогла правильно прочитать «Отче наш». Ее сосед добавил, что она околдовала его корову. Чтобы заставить ее признаться, была применена пытка, редко упоминаемая в английских отчетах: палач надел на нее пару новых башмаков и «посадил ее близко к огню, чтобы башмаки нагрелись... Ее невыносимо жгло, и она потребовала пощады в обмен на обещание все рассказать, но после прекращения пытки ни в чем не призналась». Однако, позже она рассказала, что ей помогал дьявол, «в обличьи маленькой пятнистой собачки бело-рыжей масти, и я называла ее Минни». Соседская собака, якобы похожая на Минни, была освобождена, когда Алиса сказала, что получила свою от матери Элизабет Райт.

В связи с этим были привлечены к суду Элизабет Райт, дочь и муж Алисы. Элизабет тоже была обвинена, поскольку при виде ее у Томми тоже начинались припадки, которые теперь сопровождались адскими видениями. «Вон идет матушка Красная шапка! Посмотрите, как ей выбивают мозги! Посмотрите, каково быть ведьмой! Посмотрите, как жабы обгрызают мясо с ее костей !» Кульминационная точка наступила 27 мая 1596г. с прибытием известного специалиста по изгнанию дьявола Джона Даррелла. Обладая даром чревовещателя, он инсценировал следующую беседу, между «злобным духом и святым ангелом»:

Тонкий голос: «Брат Глассап, мы не можем противиться, его сила так велика, и они постятся и молятся, и священник молится с ними».

Грубый и глухой голос: «Брат Радольфус, я схожу к моему хозяину Вельзевулу, и он прикрутит им языки».

Другой голос: «Мы не можем противиться. Дайте нам выйти из него и войти в кого-нибудь из находящихся здесь».

Наконец, голос: «Мой сын, встань и иди, злой дух покинул тебя. Поднимись и иди».

Подобный экзорсизм якобы вылечил Томаса, поскольку он поднялся и пошел (хотя и был частично парализован в первые три месяца), но, по крайней мере, ни о каких припадках не сообщалось. Вскоре после этого Дарлинг был подвергнут допросу Харснеттом, которому он признался в мошенничестве.

Даррелл, однако, возразил, что признание было вырвано у его пациента после семи недель заключения и угроз «удушить и высечь его», и что Дарлинг подписал чистый лист, заполненный потом Харснеттом. Однако твердая убежденность Даррелла в том, что Алиса Гудридж вызывала припадки у Дарлинга, гораздо сильнее заставляет усомниться в истинности признании последнего, чем его собственный отказ от прежних показаний.

Алиса Гудридж умерла в тюрьме в Дерби, проведя там 12 месяцев. Судьба ее матери Элизабет Райт неизвестна. Томас Дарлинг «прославился» вновь, когда в 1603г. в Оксфордском университете был приговорен к бичеванию и отрезанию ушей за оскорбление вице-канцлера.

Баскские ведьмы

Когда Пьер де Ланкр писал свой «Tableau» (1612), он имел намерение обратить в истинную веру людей, «отрицавших принципы колдовства, веривших, будто оно не более чем заблуждение, сон и самообман», и потребовать принятия более строгих мер против ведьм. Ланкр исходил из своего опыта исследовательской работы в 1609г. в баскоязычных провинциях (Па-де-Лабур, Беарн), примыкавших к испанской границе. Вследствие этого в «Tableau» дается подробное описание типичной массовой охоты на ведьм во Франции в начале ХУПв., аналогичной тем, которые возглавляли Реми в Лотарингии и Боге в Франш-Конте.

Во всех наиболее масштабных охотах на ведьм как во Франции, так и в Германии создавались независимые трибуналы, обладавшие правом опровергать решения местных и региональных судов. Так, де Ланкр получил свое назначение от короля, и, когда он признался, «что допрос о действиях подозреваемого является уловкой, чтобы заставить его признаться», никто не мог опротестовать это нарушение процессуальной этики.

Как утверждал де Ланкр, Лабур стал пристанищем дьяволов, занесенных из Японии и Западной Индии христианскими миссионерами. Английские виноторговцы видели их, роем летящих в облаках. К 1576г. ведьм преследовали повсеместно, и 40 из них было сожжено. Но дьяволы быстро обратили в свою веру большую часть тридцатитысячного населения провинции, включая священников, так что провинция стала «скопищем ведьм». Шабаши проводились на центральной площади Бордо; иногда 12000 ведьм собирались в Генуе, а иногда все они летали на Ньюфаундленд! На некоторых шабашах собиралось по 100000 ведьм и среди них 2000 детей. Шабаши были хорошо организованы, и за неприсутствие был установлен штраф в 1/8 кроны или 10 су.

Было записано (и Переведено на французский язык) множество признаний, полученных под пыткой; весьма вероятно, что многие из них были подсказаны де Ланкром. 17-летняя Мари Диндар описала, как в ночь на 27 сентября 1б09г., натеревшись мазью, она взлетела в воздух. Она не могла предъявить мазь суду, потому что дьявол рассердился на нее за то, что она раскрыла его тайну, и спрятал мазь. Сабатина де Субье и ее 16-летняя дочь Мари де Нажиль рассказали, как дьявол всегда будил их, когда наступало время шабаша, и открывал окна, чтобы они могли вылететь. Мари де Маригран, 15 лет, и три ее подруги ездили на дьяволе, принявшем обличье осла, в Биарриц. Отец Пьер Бокаль из Сиборо признался в совершении дьявольской мессы на шабаше, за которую ему заплатили вдвое больше, чем за обычное богослужение.

Следует отдать должное искусству де Ланкра извлекать из девушек мельчайшие подробности их сексуальных сношений с дьяволом. Генри Ли отозвался о ценности подобных вынужденных признаний в колдовстве следующим образом:

«Признания, которые он добывал из обвиняемых, приведут непредвзятый ум к заключению, что обвиняемые просто изобретали истории которые могли бы удовлетворить судей».

Но де Ланкр отверг все сомнения в достоверности показаний, утверждая, что католическая церковь совершила бы преступную ошибку, наказывая ведьм за иллюзии, а не за реальное посещение настоящего шабаша Таким образом, любой, кто оспаривал казни оспаривал церковь и впадал в грех.

Массовые сожжения, производившиеся де Ланкром, привели Лабур в состояние всеобщего хаоса. Он видел неистовую враждебность населения, но считал ее происками Дьявола. Влиятельные семьи предпочитали спасти колдуна от казни, если он был их родственником; 500 рыбаков, вернувшихся с Ньюфаундленда, превратились в ревущую толпу, жаждущую правосудия, когда узнали, что их возлюбленные сожжены. Наконец, после того, как де. Ланкр сжег 3 священников, епископ Байонны Бертран де Эшо освободил 5 других священников из тюрьмы и присоединился к оппозиции, выступавшей против охоты на ведьм. Дс Ланкр знал о той ненависти, которую он вызывал, и жаловался, что в ночь 24 сентября 1609г. черная месса совершалась в его спальне, когда он спал. Судья по ведьмам прилагал все усилия, чтобы теоретически убедить лабуржцев и других французов в существовании Дьявола. Превознося дель Рио как первого, кто установил реальное существование шабаша, «и в это должен верить каждый истинный христианин, хотя сегодня и кажется некоторым людям, что это сомнительно», он обнаружил, что большинство здравомыслящих людей и «большинство судей по-прежнему имеют некоторые сомнения» в том, что преступное колдовство действительно существует.

Беккер, Балтазар (1634-1698)

Голландец по происхождению, Б. в своем труде «De Betoverde Weereld» («Околдованный мир», 1691) «открыто выступил против учений о колдовстве и дьяволе... В награду за старания просветить своих собратьев он был лишен сана и подвергнут поношениям со стороны практически всех писателей своего времени» (Чарльз У. Апхем). Б. разделял убеждения Декарта и датского просветителя Симона Стивена, который отвергал веру в сверхъестественные явления. Он был последним из плеяды голландских мыслителей, от Вейера Иоганна до Гревиуса, которые смогли уберечь Голландию от мерзостей охоты на ведьм. Установленный таким образом либеральный климат сделал Голландию единственной страной, где был переведен Скотт Реджинальд. В 1683г. Б. привлек всеобщее внимание публикацией своего «Опыта о кометах», где доказывал, что кометы не являются предзнаменованием зла. В 1691г., сначала в Голландии, и затем в 1693г. в Германии он выступил в печати против веры в колдовство, выдвинув единственно возможную логическую основу: что духи, плохие или хорошие (существования которых Б. не отрицал), не могут влиять на дела людей, поэтому не следует считать колдовством явления, которые кажутся сверхъестественными. Поскольку вера во влияние духов пришла из язычества, как утверждал Б., нет никаких оснований верить в договор между ведьмой и дьяволом, теоретическую основу преследований. В действительности, добавлял Б., теория

колдовства была изобретена папством, чтобы «поддержать огонь чистилища и наполнить карманы духовенства», которое сжигало ведьм, чтобы конфисковать их имущество и платить жалование инквизиторам».

В английском переводе 1695г. об этом говорится так:

«Дошло до того, что люди считают добродетелью и высшей доблестью приписывать множество чудес дьяволу; и считают скверной и ересью, если человек не верит, что дьявол может совершить то, о чем говорят сотни людей. Считается неоспоримым, что добродетельный человек, который боится Господа, боится также и дьявола. Если он не боится дьявола, он должен считаться безбожником, который не верит в Господа, ибо он не верит, что есть два бога, один добрый, а другой — злой. Но такую веру, я полагаю, вполне резонно было бы назвать дитеизмом. Что же касается меня, то, если кто-то захочет назвать мою позицию новым именем, пусть назовет меня монотеистом, верующим в единого Бога».

Как и предвидел Б., его назвали безбожником за то, что он подверг сомнению всю систему веры в колдовство; на него нападали кальвинистские священники. «Они ратовали за выживание языческих предрассудков, чтобы спасти будущее от утраты веры в откровение Господне» (Андриан Дж. Варноу). Отказавшись Публично отречься от своих убеждений, 21 августа 1692г. Б. был выслан реформаторской церковью Голландии, но магистрат Амстердама воспрепятствовал публичному сожжению его книги и продолжал выплачивать ему жалованье священника. Он умер, отлученный от церкви, 11 июня 1698г.

Бальтазар Беккер. «Околдованный мир» (1691) стал одной из последних работ, направленных против колдовства. Из «Furstellung vier neuer Welt», Weisen (1702).

Многие писатели были вовлечены в дискуссию, опровергая и защищая взгляды Б., особенно его отрицание демонической одержимости. Сам Б. отказался участвовать в дискуссии, но выступил в свою защиту в 1692г. в «Die Friesche Codgelehrheid». После его смерти распространились слухи, что он переменил свои взгляды, но это предположение было опровергнуто его сыном Яном Генрихом Беккером. Дело Б. продолжил Кристиан Томасиус.

Белая ведьма

Как отмечал известный юрист Пауль Гриландус (около 1525г.), гражданский закон не должен наказывать за колдовство, если оно принесло пользу, например, в таких случаях, как излечение болезни или отведение бури. Несколько демонологов соглашались с подобной позицией. Так, например, Гваццо (1608) отличал природную магию — дар, посланный Господом, от искусственной, рожденной благодаря помощи Дьявола. Природная магия «была не более, чем точным знанием секретов природы». И Гваццо указывал на библейский пример Товии, излечившего слепоту своего отца с помощью желчного пузыря рыбы. Однако Гваццо признавал, что белая магия может причинить зло и стать противозаконной, когда ее используют с порочными целями с помощью демонов, и она угрожает телу и душе.

С другой стороны, гражданские законодательства, принятые после 900г., карали знахарство или белую магию отлучением от церкви с последующей передачей для казни в руки светских властей. И эта церковная точка зрения постепенно стала превалировать. Жан Винсент (около 1475г.) писал, что те, кто использовал травы для лечения заболеваний, поступали так, потому что имели тайный или явный сговор с дьяволом.

Так, Джилли Дункан из Норт-Бервика в 1590г. была заподозрена в колдовстве, потому что лечила «всех, кого беспокоили или причиняли боли различные недуги или немощи». Фактически теологи стали смотреть на «добрую ведьму» как на «чудовище еще более отвратительное и ужасное», чем злая ведьма. /Теркине писал в 1608г.:

«Если дети, друзья или скот человека поражены слабостью или странными мучениям от некоего редкого или неизвестного заболевания, человек этот первым делом вспоминает или узнает, нет ли поблизости знахаря или знахарки, а затем посылает либо направляется к ним за помощью... И излеченные таким образом не могут сказать вместе с Давидом: «Господь помог мне», а должны сказать: «Дьявол помог мне», поскольку он излечил его. И этих ведьм тоже учитывает закон Моисея».

Теркине продолжает:

«Хотя во многих отношениях ведьмы были полезны и не причиняли вреда, а, напротив, вылечили многих, однако, поскольку они отреклись от Господа нашего и связали себя службой с врагами Господа и Его церкви, — смерть их удел, справедливо назначенный Богом: они не должны жить».

Все английские авторитеты, верившие в существование «добрых» ведьм и обычно консультировавшиеся с ними, если врач оказывался бессилен, все равно выступали с их непримиримым осуждением. Фуллер в «Holy ana Profane State» писал: «Белые и черные [ведьмы] в равной степени виновны, поскольку одинаково вступают в соглашения с Дьяволом»; и Гиффорд в «Dialogue» (1593) утверждал, что белые ведьмы «должны быть искоренены, чтобы другие увидели это и ужаснулись».

Коттон Мазер, как это явствует из его проповеди в Бостоне в 1689г., полагал, что добрых ведьм не существует, и нет «ни одной, которая совершает добро, ни одной».

Бергернская мошенница

Множество мужчин и женщин было умерщвлено благодаря показаниям детей, и убийцы пользовались большей славой, чем казненные. Примерно 100 лет спустя после суда над Уорбойскими ведьмами в Англии, в 1697г. в Шотландии состоялся аналогичный суд над рейнфреширскими ведьмами. Ко времени, когда мания преследования ведьм в Англии уже выдохлась, 11-летняя Кристина Шоу, третий ребенок Джона Шоу, помещика из Бергерна, что близ Пейсли, в Рейнфрешире, обвинила 21 человека, 7 из которых были сожжены у столба. Признаки истерии и преступные намерения этой «мошенницы из Бергерна», как ее назвал Хуго Арнот в 1785г., явно напоминали вызвавшие менее тяжкие последствия действия американских граждан — Детей Гудвина или Маргарет Рулл, которые принесли дурную славу Коттону Мазеру в 1693г. Как и они, Кристина Шоу слышала об одержимых детях; в этой местности еще сохранились воспоминания о Дженет Дуглас, околдовавшей сэра Джорджа Максвелла всего 20 лет назад.

17 августа 1696г., в понедельник, маленькая Кристина увидела «молодую, хорошо сложенную девушку», воровавшую молоко, и Пригрозила разоблачить ее. Катерина Кэм-дбелл, девушка «гордого и язвительного» Права, в ответ на это пожелала, чтобы дьявол унес душу Кристины в ад! 1 августа Агнесс Найсмит, старая женщина с весьма дурной репутацией, спросила Кристину, как она поживает, но девочка убежала от нее. 22 августа у Кристины начались припадки; она складывалась пополам, заглатывала язык и Кричала, что Катерина и Агнесс мучают ее. Во время этих припадков — или дьявольской одержимости — ребенка рвало мусором, который ее якобы заставляли глотать мучите -Г ли ее духа, гнутыми булавками, мелкими костями, головнями, сеном, гравием, комками шерсти, свечным салом и яичной скорлупой. Она бранилась с призраками этих женщин, цитировала им Библию. Врач Метью Брисбен, сообщил, что, помимо истерических припадков, Кристина «во всех отношениях здорова», но признался, что неспособен диагностировать ее заболевание. Второй врач, д-р Маршалл, согласился с этим заключением.

Спустя пять месяцев, 19 января 1697г., Тайный совет Шотландии назначил следственную комиссию, которая должна была доложить о бергернцах, подозреваемых в колдовстве. За это время Кристина расширила круг обвиняемых, включив сюда Элизабет Андерсон, 17 лет, ее отца Александра, Джейн Фултон, свою бабушку, двух своих кузенов, косоглазого Джеймса, 14, и Томаса Аиндсея, 11 лет. Также обвинялись две женщины из высшего общества: Маргарет Лэнг, «дама чрезвычайного благочестия и мудрости» («Relation», 1697), и ее 17-летняя дочь Марта Семпл. Они смело встретились на очной ставке со своей обвинительницей, хотя вполне могли бежать из города. Маргарет сказала Насмешливо: «Пусть боятся те, кому есть чего бояться; я не стану убегать». Презрение Маргарет к происходившим событиям напоминает храброе поведение Агнесс Самуэл на Уорбойском процессе.

Некоторые из обвиняемых, особенно Элизабет Андерсон, сами обвиняли других до тех пор, пока количество обвиняемых не достигло « Кристина утверждала, что эти ведьмы Досаждали ей в виде призраков, и билась в Припадке, когда кого-нибудь из них заставляли дотрагиваться до нее. Как в и 1692г. в , шотландская церковь объявила 11

февраля днем всеобщего поста ради исцеления Кристины. Кроме того, священники постоянно посещали Кристину и, по-видимому, поддерживали ее заблуждения (Арно).

Комитет по расследованию не бездействовал и спустя два месяца представил на рассмотрение свой доклад, включавший признания трех внуков Джин Фултон — Элиза-беты Андерсон, Джеймса и Томаса Линдсе-ев. Эти дети дополнили обвинения, выдвинутые Кристиной. Они описали, как бабушка брала их на шабаш, и как каждый из них получил кусок печени некрещенного младенца — они отказались его есть, вследствие чего могли свободно признаваться во всем, в отличие от других обвиняемых, ведьм, которые ели плоть и не хотели в этом признаваться. Они сказали, что убили священника (он на самом деле умер некоторое время назад), втыкая иголки в его восковое подобие; они задушили двух детей (также умерших) и перевернули паром, утопив двух человек. Элизабет рассказала, что она видела, как дьявол разговаривал с ее отцом, Агнесс Найсмит и другими на кладбище в Бергерне, замышляя убить Кристину Шоу «путем остановки ее дыхания». Она покопалась в своей памяти и рассказала о встречах с дьяволом семью годами ранее и о полетах со своим отцом.

Подобных детских фантазий было более чем достаточно для того, чтобы санкционировать новую комиссию 5 апреля 1697г., уполномоченную выносить смертные приговоры. Новые судьи получили еще два признания и 13 апреля 1697г. представили свой обвинительный акт судье. Обвинители, возглавляемые самим Генеральным прокурором Шотландии, предупредили судей, что, если они оправдают заключенных (уже признанных ведьмами благодаря наличию клейма Дьявола), «они станут соучастниками богохульства, вероотступничества, убийств, истязаний, растлений, в которых повинны эти враги Господа и церкви. Предупрежденный таким образом судья удалился на семь часов и утвердил семь обвинений: троих мужчин (включая 14-летнего Джеймса Линдсея) и четырех женщин — из них двух дворянок, Маргарет Лэнг и ее дочь, служанку Катерину Кемпбелл и Агнесс Найсмит. Все семеро были сожжены 10 июня 1697г. в Пейсли. Подкова на Георг-стрит и сегодня напоминает об этой казни. Согласно одному отчету, осужденные были так поспешно сняты с виселиц и брошены в огонь, что, возможно, некоторые из них были еще живы, когда их сжигали. Мужчина, чья трость использовалась, чтобы засовывать в костер ноги ведьм, выпадавшие из пламени, отказался взять ее обратно, гневно заявив: «Я не возьму в свой дом трость, которой касалась ведьма».

После сожжения у Кристины Шоу прекратились припадки, ее перестало рвать мусором, и она уже не видела призраков. В 1839г. двое ученых посетили дом Шоу и обнаружили маленькую дырку в стене комнаты Кристины, обычно загороженную кроватью (комната сохранялась в прежнем виде). «Предположим теперь, — писали Митчелл и Дир-ки, — что у Кристины Шоу имелся помощник, в существовании которого нет причин сомневаться. Насколько же легко в этом случае можно было забрасывать булавки, солому, кости домашней птицы и т.д. через отверстие у кровати, на которой она лежала». — «Philosophy of Witchcraft», 1839. Между прочим, при предъявлении обвинения было отмечено, что эти предметы выходили у нее изо рта «такими сухими, что казалось, они появляются не из ее желудка» («Sadducismus Debelatus», 1698).

В 1718г. Кристина вышла замуж за священника и через семь лет после его смерти стала известна введением голландских механизмов для производства тонкой швейной нити, названной по месту ее изготовления — бергернской, что, несомненно, прибавило известности Пейсли как центру изготовления шерстяной нити.

Следует отметить, что вынесение подобных вердиктов в 1697г. контрастирует с наказанием шестерых жителей Пейсли в 1692г. за клеветническое обвинение 12 местных дворян в колдовстве. Клеветники должны были заплатить за причиненный ущерб и появиться публично с плакатом на шее: «Мы находимся здесь за очернение добрых имен следующих...», с перечислением тех, кто был оклеветан ими.

Библия, колдовство в

Одной из насмешек истории является оправдание преследований за колдовство с помощью библейских текстов, изначально предназначенных для религиозной системы, где не было веры в Дьявола. Католики и протестанты обычно цитируют книгу Исход:

«Ворожеи не оставляй в живых» (22,18). Но еврейское слово kaskagh (употреблено в Ветхом Завете 12 раз в разных значениях) здесь означает «отравитель», как показал Реджинальд Скотт еще в 1584г., и, конечно, не имеет ничего общего с изощренной христианской концепцией ведьмы. Однако авторитет Священного Писания был столь силен, что неправильный перевод порождал заблуждения. После казни Гуди Кнапп в Ферфилде (Кент) в 1653г. ее соседка сказала: «Я долго не могла поверить, что эта бедная женщина — ведьма и что вообще есть ведьмы, пока слово Божье не убедило меня: «Ворожеи не оставляй в живых».

Другой случай замены еврейского слова «волшебница» на «прорицательница» — содержится в 1 книге Царств (рассказ об Аэндорской волшебнице).

Авторы, которые пытались разоблачить колдовские суеверия, например, Скотт Реджинальд или Эйди Томас, вынуждены были разъяснять две основные ошибки: 1. Многочисленные еврейские слова, обычно переводимые как «отравитель», «колдун» и «ведьма», обозначают разнообразных практиков оккультизма, от фокусников до астрологов. Обозначение их всех одним словом «ведьма» является неподходящим и ошибочным. 2. Понятие «ведьма», включающее договор с Сатаной, перемещения, превращения, шабаш и чародейство, не подразумевается и не встречается нигде в Библии. То, что Ветхий Завет не упоминает о таких ведьмах, не случайно, ибо само это понятие исходит из христианской демонологии. Так, сэр Вальтер Скотт заметил:

«Нельзя сказать, что где-либо в Священном Писании говорится о системе колдовства, нарушавшей закон Израилев в том же смысле, в каком европейское колдовство нарушало законы европейских народов, довольно поздно отменивших наказание за него... В Четвероевангелии также не сказано ни слова в этом смысле» («Письма о демонологии и колдовстве»).

Ли также считает, что библейские порицания колдовства почти исключительно направлены против ворожбы.

Фактически в Библии обсуждаются лишь проявления магии и оккультных обрядов, но ничего не говорится о колдовстве как ереси. Приведенные ниже цитаты из канонического текста Библии показывают, как ошибочный перевод и тенденциозное толкование способствовали росту обскурантизма.

Ворожеи не оставляй в живых (Исход, 22, 18).

Не ешьте с кровью, не ворожите и не гадайте (Левит, 19, 26).

Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам, не ходите и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь Бог ваш (Левит, 19, 31).

И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то я обращу лицо мое на ту душу и истреблю ее из народа ее (Левит, 20, 6).

Мужчина или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них (Левит, 20, 27).

Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою через огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник, вопрошающий мертвых, ибо мерзок перед Господом всякий, делающий это, и за эти-то мерзости Господь изгоняет их от лица твоего (Второзаконие, 18, 10-12).

Пророка, который дерзнет говорить моим именем то, что я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти (Второзаконие, 18, 20).

Ибо непокорность есть такой же грех, что и волшебство и противление то же, что и идолопоклонство (1 книга Царств, 15, 23).

Какой мир при любодействе Иезавели, матери твоей и при волхвованиях ее? (4 книга Царств, 9, 22).

И провел сына своего через огонь и гадал, и ворожил, и завел вызывателей мертвецов, и волшебников, много сделал неугодного в глазах Господа, чтобы прогневать его (4 книга Царств, 21, 6).

И вызывателей мертвых, и волшебников, и терафимов и идолов и все мерзости... истребил Иосия (4 книга Царств, 23, 24).

И, когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, шептунам, чревовещателям, тогда отвечайте, не должен ли народ обращаться к своему Богу? (Исайя, 8, 19).

Билсонский мальчик

Один из длинного ряда обманщиков в истории английского колдовства, объявившийся спустя 4 года после разоблачения Джона Смита, «лестерского мальчика». В 1620г. Уильям Перри, известный как «билсонский мальчик», обвинил старую женщину Джейн Кларк в том, что она околдовала его и вызвала у него припадки. Скептическое отношение короля Якова I к лестерскому делу, без сомнения, заставило судей в Стаффорде более внимательно провести дознание, и они отклонили его обвинения. В конце концов мальчик признался, что имитировал припадки, потому что ему нравилось внимание, которое ему при этом оказывали.

Вскоре после этого тот же самый мальчик был снова уличен в мошенничестве и возможном покушении на жизнь людей. Томас Мортон, епископ Личфилда, заинтересовался обвинениями и обнаружил в конце концов, что католические священики научили Перри симулировать одержимость, отрыгивая «изо рта тряпки, нитки, солому, изогнутые булавки».

Перри почти перехитрил епископа Мортона, выпустив на месте черную мочу, так что даже «медики были убеждены, что перестали исполняться природные функции». Епископ Мортон принял решение «не возобновлять судебного заседания», но использовал последнюю попытку, «послав доверенного слугу наблюдать за Перри через отверстие, которое было проделано в спальне над кроватью».

Уильям Перри, юный мошенник, симулировавший припадки, чьи обвинения в колдовстве против старых женщин отклонили судьи в Стаффорде в 1629 г. Данная гравюра дает представление об Уильяме Перри, бытовавшее в XVIII в. (проводится изгнание дьявола).

Поскольку все домашние отправились в церковь, мальчик подумал, что он остался один. «Обнаружив, что все спокойно, Перри поднялся, внимательно осмотрелся, прислушался, и наконец встал со своей кровати, вынул из соломенного тюфяка чернильницу и помочился в ночной горшок». Затем подросток добавил чернил и, «на случай, если его заставят мочиться прилюдно», пропитал кусочек ваты чернилами и поместил его «в свой половой член, прикрыв крайней плотью». Репутация епископа была спасена.

Предполагалось, что дьявол, поразивший мальчика, вызывал у него припадки при чтении первого стиха первой главы Евангелия от Иоанна. Однако дьявол не проявлял себя надлежащим образом, если текст читался на иностранных языках. Тогда Томас Мортон предостерег Уильяма:

«Мальчик, так кто же питает отвращение к этим словам: ты или дьявол? Если это дьявол, то он (будучи ученым и стариком в возрасте, по крайней мере, шести тысяч лет) знает и понимает все языки; следовательно, он не может не понимать этот же стих по-гречески. Но, если это ты сам, тогда ты — ужасный колдун, притворяющийся дьяволом... Задумайся же об этом и изучи себя сам, ибо теперь тебя подвергнут суду и будут тщательно следить за тобой, когда будет читаться этот текст из Священного Писания». Затем епископ прочитал по-гречески другой стих, и мальчик, думая, что это первый отрывок, забился в сильнейшем припадке. Позже, когда епископ прочитал по-гречески первый стих от Иоанна, мальчик, приняв его за предыдущий отрывок, остался неподвижным.

Бинсфельд, Питер

Ведущий немецкий авторитет по преследованиям ведьм. Обучался у иезуитов в Риме. Как викарного епископа [Weihbishof], поощрявшего Трирские суды над ведьмами, Питера Бинсфельда (между 1540-1603), цитировали по всей Германии в течение следующего столетия как католики, так и протестанты. Его «Tractatus de Confessionibus Maleficorum et Sagarum» («Трактат о признаниях грешников и ведьм») был написан на основе процесса над Фладе Дитрихом: «Я хотел, чтобы в основной части моего трактата был рассмотрен вопрос, можно ли принять на веру признания ведьм против их сообщников». Второе издание было расширено, включало в себя аналогичное опровержение с которым выступил Лоос, принужденный публично признать свои ошибки перед Б.

На примере «Tractatus» Б. можно увидеть, как работы демонологов строятся из фрагментов более ранних авторитетных источников (таких, как удачное признание девушки, уличенной во внебрачной связи, из Спины), цитат из других специалистов (таких, как авторы «Malleus Maleficarum», Гриландус, Воден) и собственного опыта судейской работы. Иногда Б. пытается казаться «беспристрастным», следуя неким иррациональным принципам: например, он сомневается в превращениях и клеймах дьявола. Однако его ученый фанатизм просвечивает и здесь. Он оспаривает предсмертное отречение от признания, потому что оно делается без должных юридических формальностей; он соглашается с тем, что в дальнейшем ведьмовские процессы должны обходиться без публичного обвинения; он считает, что легкая пытка — это не пытка; он согласен с законом, запрещающим повторение пытки, но разрешает повторять ее на практике; обыгрывая понятие презумпции виновности, он разрешает судьям (в своих поздних «Commentarius») допрашивать обвиняемых на предмет обнаружения имен подозреваемых; он заявляет, что дьявол не может войти в тело невинных личностей; он узаконивает тайных доносчиков. По всем остальным преступлениям, говорит он, лучше оправдать виновного, чем обвинить невиновного, но по делам о колдовстве каждый из обвиняемых подозревается в ереси.

Бланкенштейн, Катерины трагедия

«В своих исследованиях, — писал Генри Аи, — я прочитал множество трагических историй и нигде не видел ничего более удручающего, чем слепая и глупая жестокость этого предрассудка [веры в колдовство]». Столь эмоциональную реакцию великого историка вызвал отчет о процессе, происшедшем в 1676г. близ Наумбурга (возможно, в Альтендорфе, в Саксонии, документы указывают лишь инициалы людей и места).

Суд над Катериной Бланкенштейн, закончившийся ее оправданием и осуждением ее 44-летней дочери, ярче других судов показывает, как idee fixe завладевает умом одного человека или всей нации, когда каждое слово и поступок, какими бы непонятными и неуместными они не были, служат для подтверждения бредовых идей.

Катерина Бланкенштейн, 66-летняя вдова, уважаемая дама, мирно проживавла с четырьмя взрослыми сыновьями и двумя Дочерьми. Трагедия разразилась 10 марта 1676г., когда ее дочь отправилась к соседям попросить немного дров. Из-за отсутствия Денег она предложила в обмен джем, приготовленный ее матерью, который считался Местным деликатесом. Сосед принял варенье и дал немного своему ребенку. Ребенок заболел, изверг из себя четырех глистов и умер через 4 дня. Ясно было, что он пострадал от maieficia ведьмы. На следующий день после смерти ребенка городской совет начал допрашивать Б. Вскоре были собраны следующие показания: заяц, преследуемый толпой мальчиков и собак, таинственно исчез у дома Б. Городской сторож видел на городской площади трех котов с красными глазами. Официальный чиновник суда, отправившийся переписать имущество фрау Б. (для конфискации по предыдущему обвинению), с трудом перемещался по трухлявому полу и видел, как его чернильница опрокинулась на три мешка с зерном. Сборщик налогов вспомнил, что Катерина заплатила ему необычайно малую сумму. К 25 марта совет получил разрешение от совета юридического факультета университета (возможно, из Иены или Лейпцига) на обвинение Б. в убийстве с помощью колдовства.

Сыновья активно выступили на защиту матери, но суд отверг все их аргументы. Они опротестовали ее заключение под стражу, чтобы она легче могла внести залог, настаивали на участии адвоката (что стало возможным только на этой последней стадии охоты на ведьм) и освобождении своей сестры, заключенной в тюрьму за противодействие аресту матери. В течение апреля защита представила свой отчет на рассмотрение в университет, подчеркивая необоснованность обвинений, тщательно и подробно отвечая на каждое из них. «8 апреля суд возвратился к рассмотрению дела и заслушал дополнительных свидетелей. Тюремный сторож рассказал о безразличии Катерины к предстоящей пытке; другой сторож сообщил, что ее раскаяние в навлечении позора на свою семью было явно показным. Возчик пожаловался, что его телега опрокинулась за садом Катерины (дорога была неровной в этом месте, а телега была неравномерно нагружена). Большинство отчетов было отправлено на доследование, и в течение месяца совещательному суду было предписано допросить врача, посещавшего покойного младенца, и приступить к пытке фрау Б. с помощью лестницы и «испанского сапога». Врач счел, что червяки произошли от колдовства — у них было много ног и большие красные головы. Сыновьям удалось отложить пытку на несколько дней; они апеллировали к курфюрсту, но безуспешно. 9 июня, начиная с 11 часов утра, в течение двух часов Б. подвергалась пыткам. Ее жестоко пытали не только с помощью тисков для больших пальцев, «испанского сапога» и лестницы, но и с помощью волосяных веревок, вырывавших клочья мяса из ее ног, и с помощью Schnur, когда веревки царапали шею и так переплетались вокруг головы, что палач боялся, что она может умереть. Она ни в чем не призналась; естественно, что молчание явилось доказательством ее вины. Когда 66-летняя женщина потеряла сознание на лестнице, было сказано, что она спит.

Позже, в июне, заключенную осмотрели на предмет клейма Дьявола, ее тело было повсюду обрито двумя женщинами, но палач не смог найти никакого нечувствительного пятна. «Вы можете осмотреть меня где хотите, но нигде ничего нет. Я верю в Господа, моего Создателя, и Иисуса Христа, моего Спасителя», — говорила она палачу. Последующие сообщения были отправлены в университет. 23 июня он распорядился, чтобы дело было закрыто, но Катерина должна была принести Urfehde (клятву в том, что она не будет добиваться отмщения) и заплатить судебные издержки в размере 70 талеров — значительную сумму. Несмотря на то, что ее признали невиновной, она должна была заплатить за мучения во время собственных пыток. До 16 июля ее сыновьям не удавалось добиться ее освобождения.

Ее адвокат заметил: «Быть заключенной по данному обвинению значило претерпевать невыносимые оскорбления, поскольку она страдала от вреда, причиненного ее репутации». Общественные сплетни вокруг ее имени продолжались и так разрослись, что фрау Б. пришлось покинуть город. Исчезновение Б. явилось еще одним доказательством ее вины, и магистрат быстро использовал свое влияние, чтобы разыскать и арестовать ее. Однако, на этот раз университет настоял на более основательных доказательствах колдовства. Очевидно, что Катерина позже вернулась домой, потому что была похоронена на местном кладбище.

Трагедия семьи Б. на этом не заканчивается.

Подозрения в колдовстве всегда падали на дочь ведьмы. Спустя 13 лет после суда над матерью (которая к тому времени умерла) ее дочь Л. обвинили в околдовывании, приведшем к смерти 9-месячного младенца 1 мая 1689г. Единственной связью между дочерью «ведьмы» и отцом ребенка была неуплата последним 30 талеров, которые Л. одолжила ему. Городской суд принял показания об убийстве ребенка и различных животных, приписываемом Л., и ущербе, якобы причи-неном сборщику налогов. Не ожидая подтверждения от университета, суд провел пять слушаний, на которых были представлены подобные обвинения. 28 мая ее муж, проживавший отдельно в нескольких милях от Гюстена, в соседнем княжестве Анхальте, появился и запретил ей использовать его деньги на оплату адвоката — ее братья или суд могут нанять его сами, если захотят. Однако, когда адвокат был найден, он изучил отчеты и отказался защищать ее.

В начале июня состоялось еще пять слушаний, и отчеты были поспешно направлены в университет, который на этот раз санкционировал проведение суда. Затем, 17 июня 1689г., Л. была приготовлена к пытке в подвале дома констебля. При виде инструментов ее решимость пропала. «В чем я должна признаться?» — спросила она. — «Виновна ли ты в смерти ребенка?» После некоторых колебаний она ответила: «Да». Затем она подтвердила стандартные обвинения, предъявляемые всем ведьмам: она якобы отдалась мужчине с темным пером (дьяволу по имени Генрих), продолжала сношения с ним, убивала коров и лошадей и отреклась от Троицы; затем она назвала сообщников. Спустя два дня она попыталась совершить самоубийство, повесившись на своем поясе, но была приведена в сознание после того, как ее лицо совсем уже почернело. Затем она отказалась от своих обвинений против сообщников. Университет пересмотрел все заседания суда и приказал сжечь ее живьем. Те же, кого она обвинила, должны были быть тайно, но тщательно обследованы.

Боне, Ришар (1641)

Ведущий английский демонолог, родился в 1641г., умер в начале XVIIIe., получил образование в Оксфорде, автор «Pandaemonium». Современным читателям Б. был представлен Монтегю Соммерсом в книге, вышедшей ограниченным тиражом. Эта работа состоит из двух частей. Первая содержит банальные комментарии по поводу колдовства, откровенно антикатолические. Некоторые из них заимствованы из Гланвиля, а остальные из мистической теологии не являвшегося авторитетом Даниэла Бревинта, декана собора в Линкольне. Здесь нет ничего, представляющего интерес для широкого читателя, за исключением допущения, что признания ведьм могут быть «следствием глубокой меланхолии или испытываемого сильного страха». Во второй части, напротив, помещено 15 совершенно поразительных историй о духах (включая Полтергейст), одна из которых, «Демон из Шпрейтона», была пересказана Эндрю Лангом («Cock Lane and Common Sense», 1894). Мнение Б. высказано недвусмысленно: «Чем более необъяснимыми кажутся эти вещи сами по себе (реальность этих фактов доказана), тем больше усилий необходимо, чтобы заставить поверить в эти сверхъестественные силы». Собирая подобные истории у своих знакомых, Б. тем самым отражает свойственый его эпохе интерес к экспериментальной философии, общий с д-ром Мором (которому освящена его книга) и Гланвилем, «чей поиск доказательств реальности духов сродни преследованию духов» (Дуглас Буш, «Oxford History of Literature», vol. IV, 1915).

Заколдованный замок. Фронтиспис «Pandaemonium» (1684) Ришара Бове, находящегося в Бодлеанской библиотеке Оксфорда.

Боге, Анри (около 1550-1619)

Верховный судья графства Бургундии, из вестный адвокат и автор судебного руководства ставшего нормативным повсеместно. Книга Б «Discours des «orders», выдержавшая 12 изда ний за 20 лет, быстро стала авторитетной работой по демонологии. Представленные в не тщательно подобранные разнообразные исто рии интересны и во многом проливают свет н психологию веры в колдовство в начале XVНЕ «Данный трактат основан на опыте нескольки процессов, на которых я председательствовал течение последних двух лет, состоявшихся п делу нескольких членов этой секты, которых видел и слышал и допрашивал так тщательнс как только мог, чтобы выявить всю правду».

В то время, когда Б. был главным судьей Сен-Клоде, 8-летняя девочка Луиза Майла подверглась изгнанию дьяволов. Она сказал» что дьяволы были ниспосланы Франсуазо Секретен, женщиной, чья репутация до сих пор была безупречной. Б. непрерывно подвергал ее пыткам, пока она не назвала множество сообщников, что стало основанием для массовой охоты на ведьм. В «Discours» Б. описывает 40 ведьм, которых он допросил; вероятно, все они были впоследствии сожжены. Он не щадил даже детей, не достигших половой зрелости, потому что их вина была столь ужасна, и потому, что попав однажды в объятия Сатаны, они редко исправлялись. Многие из его жертв не были удушены перед сожжением. Так Клод Жанполлем трижды срывался со столба, и трижды палач бросал его обратно в пламя.

По своей известности «Discours» соперничал с «Malleus Maleficarum» и превосходил подобные работы известных современников, таких как Беден, Реми или де Ланкр благодаря достоинствам приложения «Порядок действий для судьи, расследующего колдовство», в 70 статьях систематизирующего существующие законы и судебные методы. Успех «Discours» обуславливался обильными похвалами многих профессоров и церковных прелатов, которые были единодушны с Б. в его желании «объединить всех ведьм в одно единое тело, с тем чтобы они могли быть все сожжены на одном костре». Некоторые из названий глав определяют содержание всей книги:

О силах, используемых ведьмами. Как ведьмы поражают скот.

Ведьмы не способны проливать слезы в присутствии судьи.

Отметки на телах ведьм.

Может ли обвиняемый в колдовстве, умерший в тюрьме, быть похороненным в освященной земле?

О могуществе и достоинстве освященной воды в борьбе против дьяволов.

Семья Б. пыталась не допустить его книгу к публикации; возможно, его родственники тайно сочувствовали жертвам колдовства.

Боден, Жан (1529-1596)

Работа Б. «De la Daemonomania» [«Демономания»] (Париж, 1580) — примечательное явление в истории колдовства, но мнения по поводу ее достоинств различны. Так, например, архиепископ Харснетт в 1605г. высмеивал Б. за его веру в перемещения, лигатуру и ликантропию и, прежде всего, в склонности опорочивать Англию, поскольку Б. рассказал «омерзительную, мрачную и нелепую историю о проданном англичанину яйце, с помощью которого ведьма превратила его в осла».

Визит Дьявола. Немецкий перевод 1698 г. книги Бодена «Demonornania» с добавлением около 500 страниц о колдовстве в XVII в. (включая Салем). Некоторые из примеров проиллюстрированы. На верхней гравюре изображен пьяный юноша, который, проснувшись, обнаруживает маленькие существа, вылезающие отовсюду. Высокий незнакомец (Дьявол) принуждает его к распутству, угрожая, в противном случае, сломать ему шею, а фигура со свечой настаивает на покаянии. Незнакомец приказывает сопровождающим его тварям мучить юношу, который спасается благодаря пению петуха.

Епископ Хатчинсон отвергал его как «законченного пьяницу». Генри Мор, философ из Кембриджа, находил в 1653г. рассуждения Б. «вовсе не достойными разумного и здравомыслящего человека».

Б. получил великолепное образование по классическим языкам, праву, философии и экономике; тем более достойны порицания его теории, вдохновлявшие веру в колдовство. Родился Б. в 1529г. в Ангевене, посещал местный университет, стал карме-литским монахом, но ушел из монастыря, чтобы в течение 12 лет обучаться в университете в Тулузе, где стал позже профессором римского права. В 1561г. отправился в Париж, чтобы служить королю, тогда же начал публиковать свои научные трактаты. Спустя 15 лет Б. опубликовал «Republic», которая, наряду с некоторыми публичными выступлениями, лишила его королевского расположения, поскольку он считал, что право на престол является всеобщим, а король — часть своего народа. «Republic» была наполнена подобными идеями, далеко опережавшими свое время. В том же 1576г. Б. женился на дочери королевского прокурора в Лионе и обосновался там в качестве местного адвоката, позже став общественным обвинителем. В 1581г. он посетил Англию в составе свиты герцога Алансонского, поклонника королевы Елизаветы. Б. умер от чумы в 1596г. в своем родном городе, гордом Ангевене. Из дюжины его работ наиболее примечательна «Dae-monomania», впервые опубликованная по-французски в 1580г. и по-латыни [«De Magorum Daemonomania»] в следующем году; она выдержала 10 изданий до 1604г. В 1698г. (в Гамбурге) немецкий перевод опровергался Беккером. «Daemonomania» была принята протестантами, поскольку Б. пропагандировал религиозную терпимость по отношению к французским кальвинистам. Из-за подозрений в симпатиях к кальвинистскому движению его хотели убить в Варфоломеевскую ночь, но ему удалось бежать. Все его труды были осуждены инквизицией. Однако его труд о колдовстве и католики, и кальвинисты приняли единодушно. «Daemonomania» была написана, чтобы помочь судьям изобличать колдовство и основывалась как на опыте судейской работы Б. на процессах ведьм, так и на его общей эрудиции. Согласно указу 1390г. колдовство было передано для расследования из духовных судов в светские, и Б. был одним из первых, кто попытался дать юридическое определение ведьмы: «Та, которая, зная Закон Божий, [ытается действовать по соглашению с дьяволом». В третьей части рассказывается, как подвергать пыткам, допрашивать, осуждать и преследовать ведьм. И хотя время от

времени в его рассуждениях проскальзывает заученная юридическая истина: «Я признаю, что гораздо лучше оправдать виновного, чем осудить невинного», — большей частью Б. пишет как явный фанатик, разъяренный более чем умеренными взглядами Вейера, чья «De Praestigiis» была переиздана в Базеле в 1578г.

«Рекомендуется, если преступления носят скрытый характер, считать предположения и догадки достаточными доказательствами». — Жан Боден, известный французский адвокат, философ и демонолог.

Б. заранее очерняет тех, кто сомневается в колдовстве, приводя в пример скептиков, позднее оказавшихся главными колдунами. Он утверждает, что, поскольку колдовство должно искореняться без остатка, «нельзя следовать обычным правилам судопроизводства», потому что «доказательства существования этого зла настолько расплывчаты и туманны, что лишь одна ведьма из миллиона будет наказана, если придерживаться установленного порядка судебного разбирательства». Поэтому Б., стараясь «быть святее папы», добавляет собственные доводы и примеры с тем, чтобы поддержать худшие черты охоты на ведьм, зафиксированные в «Malleus Maleficarum». Только по отношению к судам над ведьмами Б. интерпретирует законодательство следующим образом: «Можно пообещать заключенному неприкосновенность или ослабление приговора, если он обвинит своих сообщников. Имена доносчиков должны храниться в секрете. Детей следует принуждать свидетельствовать против своих родителей. Умелые и опытные агенты-провокаторы должны вынуждать обвиняемых признаться. Подозрение является достаточным основанием для пытки, поскольку общественное мнение никогда не бывает ложным.

Нельзя оправдать однажды обвиненного человека, пока ложность показаний обвинителя или доносчика не засияет ярко., как солнце». Кроме того, Б. настаивал на грубом обращении с подозреваемыми, и сам, как процессуальный судья, пытал детей и инвалидов (девушку, ребенка и женщину слабого здоровья и довольно нежную). Никакое наказание не может быть слишком жестоким для ведьмы. Чтобы вселить в них страх Божий, Б. настаивал на использовании прижиганий и раскаленного железа до тех пор, пока разползающаяся плоть не вывалится наружу: «If faut appliquer les cauteres et fers chauds et couper les parties putrefiees» — «Сожжение на медленном огне слишком приятно для ведьмы, поскольку длится всего полчаса или около этого» [см. Казни].

Нельзя быть снисходительным к ведьмам; фактически, тот судья, который не казнит осужденную ведьму, должен быть сам предан смерти. Б. не умалчивает и о тех фактах, которые могли бы повредить репутации охотников за ведьмами. В Вермонуа, около Сен-Квентина, в 1566г. женщину сожгли по ошибке живой: палач забыл удушить ее. Б. не печалится по поводу этой судебной ошибки; напротив, он дает ей разумное обоснование: «Нет, не ошибка, лучше скажем, предопределение Господа, который таким образом напоминает нам, что нет преступления, более заслуживающего сожжения, чем колдовство». Такова была методика ведения судебных процессов, благодаря которым укреплялся престиж и авторитет Б. И таков был человек, которого Монтень назвал «более благоразумным, чем все писаки его времени».

Борделон, Лоран (1653-1730)

Родился в Бурже и умер в Париже, был капелланом в Сен-Осташе и входил в правящие и интеллектуальные круги столицы. Ма-[Ьизвестный писатель, типичный для нарож-щвшегося в то время движения, к которому принадлежал и Сирано де Бержерак (умерший в 1655г.), пришедший в конце ХУНв. к Зезоговорочному принятию рационализма.

В своих 30 работах (включая пьесы и педагогические трактаты), оспаривавших суеверия, Б. постоянно использует иронию: он пародирует «Золотого осла» Апулея, насмехаясь над легковерием читателя, в своей немного педантичной «L'Histoire des imaginations extravagantes de Monsieur Oufle» (Париж, 1710) успешно соединяет юмор с традициями колдовской и демонологической тематики. Он говорит: «С дубоголовыми людьми лучше пользоваться насмешкой, чем разумными аргументами». С месье Уфле (анаграмма французского слова le fou — дурак), этим Дон Кихотом демонологии, происходят поразительные магические приключения: он встречается с ликантропами, привидениями, астрологами, дьяволами и волшебниками. Б. подкрепляет свою остроумную фантазию аргументами, взятыми из работ известных демонологов, сопровождая их подстрочными примечаниями, чтобы подчеркнуть глупость их создателей. Хотя внешне его старания и не кажутся достойными внимания, мы должны помнить, что в то время с официальной точки зрения «отрицание веры в колдовство было равносильно богохульству» (Доги, «Трактат по магии» (1732). И даже спустя пятьдесят лет после публикации его «Истории» в аббатстве Пуасси ежегодно служили мессу, чтобы защитить своих монахинь от фей (fees)».

Буве, ле Сьер

«Manieres admirables» [«Excellent Ways and Means to Investigate All Kinds of Crimes and Witchcraft»], написанный Б., является практическим руководством, как вести протокол. Несмотря на то, что его комментарии относятся к различным преступлениям, Б. уделяет особое внимание предмету «колдовства». Подобно еретикам, колдуны заслуживают сожжения «без сожаления» (sans remission). Книга переполнена яркими описаниями того, что происходит в судебном зале и комнате пыток, сделанными на основе собственного опыта работы Б. в качестве provost general французской армии в Италии.

The History of the Ridiculous Extravagances of Monsieur Ouffle» (1711): «Часто случается так, что даже зрелые люди бывают слабоумны, как дети, и, не задумываясь, верят всему, что читают о вещах необычайных, удивительных и нелепых».

Он предусматривает необычные ситуации и рассказывает, как преодолеть их (например, как пытать заключенного, больного сифилисом); он отмечает, когда заключенный должен закричать от боли, и когда судья должен отбросить всякую жалость. Из-за своей гротескно-доверительной манеры изложения «Manieres admirables» (1659) является, возможно, наиболее бесчеловечным из всех руководств для светских судей.

Две главы заслуживают специального упоминания:

«Как добрый судья должен руководить пыткой и как он должен допрашивать обвиняемого, и чего он должен остерегаться во время процесса» (Глава 18). Судья должен подвергнуть обвиняемого обриванию и добиться, чтобы он был связан, а затем спокойно и сдержанно подвергнуть его пытке, пока заключенный не сможет больше терпеть. Судья должен вести допрос не слишком поверхностно, не слишком сурово, всегда проявляя милосердие и умеренность и принимая во внимание преклонный возраст или молодость обвиняемого, его добрую или плохую репутацию. Судья не должен обращать внимания на крики и вопли: проявляя слишком большую жалость, он теряет возможность выявить правду. Его поведение не должно подчиняться зову сердца, но только гражданскому и церковному закону, однако он не должен быть тираном, но делать лишь то, что диктует правосудие».

«Что следует сделать, если заключенный подозревается в использовании заклинаний, чтобы пытать его» (Глава 20). Заключенный должен быть раздет догола. Каждая часть его тела должна быть внимательно осмотрена, особенно ноздри, глаза, интимные места и даже раны и нарывы, поскольку в них может быть спрятан маленький кусочек бумаги, или пергамента, или старой кожи с несколькими словами, написанными на нем. Если никаких заклинаний не будет обнаружено, тогда волосы, борода и видимые волосы на теле должны быть сожжены, поскольку иногда, почти незаметно, заключенный может просто потереть свои волосы и, с помощью дьявола, прячущегося там, не почувствовать боли. Но, если все это ни к чему не приведет, и заклинаний не будет обнаружено, то заключенный, возможно, проглотил записку с его текстом. Следует дать ему рвотное, чтобы вызвать опорожнение, и заклинание выйдет. Когда обвиняемый видит, что это случилось, он настолько напуган, что не знает, что и сказать. Очень часто он тотчас признается, не ожидая дальнейших пыток».

Замечание об инакомыслии, содержащееся в этой главе, иллюстрирует удручающую иррациональность веры в колдовство . Нелепо, замечает Б., верить в то, что заключенный выдерживает пытку, потому что он стоек и мужествен (beaucoup d'esprits). Все факты доказывают противоположное: он — колдун, поддерживаемый заклинанием, и Б. мог бы переполнить книгу примерами, которые он видел в Италии.

Бэтман, Мери

Дело Мери Бэтман, йоркширской ведьмы, «почти ни с чем не сравнимое по жестокости в британских хроникальных записях», показывает, что термин «колдовство» (подразумевавший ересь) часто применялся к «чародейству».

Известно, что Б. родилась в 1768г. в Топклиффе, Йоркшир, и была замешана в мелких преступлениях, обвинена в убийстве Ребекки Периго в 1808г. и повешена в следующем году. Все ее преступления, включая убийство, были связаны с предсказанием судьбы, изготовлением заговоренного рвотного, чтобы вызывать выкидыш, уловками для приворота мужей — типичная белая магия. Таким образом Б. добывала средства к существованию; однажды она обманом выманила 70 фунтов у буквально умиравшей с голоду семьи. В моралистическом трактате, опубликованном после ее казни, говорится, что «доверчивость и порок были лучшими друзьями Мери». Если бы она жила двумя столетиями раньше, ее обвинили бы в колдовстве. В ХIХв., однако, суд руководствовался явными уликами, а не бездоказательными заявлениями.

Бюирман, Франц

Деяния Франца Бюирмана, судьи-убийцы, возможно, самого большого дегенерата за все время судов над ведьмами в Германии, были описаны гуманистом XVIIe. Лоэром,

евидцем событий. «Я скорее предпочту, чтобы меня судили дикие животные, чтобы я попал в логово львов, волков и медведей, нежели в руки судьи над ведьмами». Во время визитов Б. в 1631 и 1636 гг. в небольшие деревни Рейнбах, Мескенхейм и Флерцхейм (около Бонна) из 300 жителей он сжег живьем 150 человек.

Б. был назначен разъездным судьей кельнского князь-епископа и имел право отменять решения местных судей. Б. действовал не только в Кельнском архиепископстве, но и в Юлиере, Клевсберге и аббатском городе Зигбурге. Как утверждал Луис Гиббоне, Б. был «злобным человеком низкого происхождения, который сделался орудием в руках людей, занимавших более высокое положение, чем он сам». С тех пор, как ему было позволено конфисковывать имущество своих жертв, рвение его не знало границ.

Ниже приведено несколько типичных рассказов о мужчинах и женщинах, умерщвленных в Рейнбатене в 1631г.:

1. Кристина Бюффген, преуспевающая пожилая вдова, бездетная, щедрая и весьма уважаемая. Б. арестовал ее по подозрению в колдовстве на основании «презумпции» или обвинения двух заключенных. На незаконном судебном разбирательстве (пятеро из семи экспертов отказались принимать участие в суде) фрау Бюффген завязали глаза, подвергли экзорсизму, обрили и провели прокалывание [см. Прокалывание], ее поместили на стул пыток и тисками сдавливали ноги, пока она не призналась. Когда пытка прекратилась, она публично отреклась от своих показаний. Подвергнутая новой пытке, она отказалась назвать «сообщников». Кристина Бюффген умерла на четвертый день пыток, и судья Б. конфисковал ее собственность. Только в 1926г. были отслужены мессы за упокой ее души в церкви Святого Георга в Рейнбахе.

2. Фрау Пеллер, жена советника юстиции, обвинялась как и ее сестра, отвергнувшая ухаживания Б. Без уведомления местных органов правосудия фрау Пеллер была арестована утром и к двум часам пополудня подвергнута пытке. Б. велел выбросить ее протестующего мужа из зала суда. Подобно фрау Бюффген, она была подвергнута экзорсизму, обрита, обыскана — помощник палача изнасиловал ее во время этой процедуры — и подвергнута пытке. Чтобы заглушить ее крики, судья Б. воткнул ей в рот грязный платок. После того, как ей предложили назвать сообщников, она назвала столько имен, что допрос поспешно прекратили. Она была немедленно приговорена и сожжена живьем в соломе — обычный способ казни в этой части Рейнланда. Ее запуганный муж умер спустя несколько месяцев.

3. Герр Лиртшен был бургомистром Рей-нбаха и деверем советника юстиции. После применения ножных тисков и «крокодильих челюстей» он не признался. Тогда ему на шею надели железный ошейник с четырьмя железными кольцами, каждое из которых привязали к веревкам, укрепленным в углах комнаты, так что получился крест святого Андрея. Палач так тряс этим «крестом», что железный ошейник разрывал шею. Лиртшен по-прежнему отказывался признаться. Тогда его привязали к металлическому стулу для ведьм, под которым горел огонь. После продолжительной пытки в течение 24 часов, он по-прежнему отказывался давать ложные показания. Спустя два дня Лиртшен был сожжен живьем вместе с фрау Пеллер.

Пытка Кристины Бюффген в 1631 г., проведенная судьей Францом Бюирманом в Рейнбахе; она умерла на четвертый день пыток. Из книги Германа Лоэра «Hochnotige Klage».

Два других типичных процесса, характеризующих В., состоялись в 1636г.:

4. Мэр Рейнбаха, образованный и состоятельный д-р Швагель, был наиболее серьезным оппонентом Б. В 1631г. он выступал против суда над Кристиной Бюффген, и поэтому, вернувшись в Рейнбах в 1636г., Б. арестовал Швагелякак «покровителяведьм». После 7 часов непрерывных пыток Швагель умер. Его труп выволокли из тюрьмы и сожгли. Швагель завещал значительную сумму бедным, но Б. забрал ее.

Пытка Лиртшена, бургомистра Рейнбаха в 1631 г. Его ноги были раздроблены, а шея разорвана железным ошейником. Подобную пытку описал Герман Лоэр, позднее опубликовавший разоблачение, направленное против Бюирмана, с иллюстрациями мучений жертв. Единственный экзпемпляр этой книги находился в 1636 г. в Мюнхене. Эти гравюры взяты из дубликата коллекции гравюр, находящейся в БКУ.

Б. столкнулся с повсеместным, но безре. зультатным противодействием горожан и ду. ховенства. Среди неортодоксальных священников в 1636г. были известны доминиканец Иоганн Фрейлинк, приходской священник Рейнбаха отец Вейнхарт Хартманн, публично возражавший против происков Б., и отец Хюбертус из Мекенхэйма, выступивший с проповедью против преследований, за что сам был обьявлен колдуном. Наконец, во время расследований в Зисбурге в 1636г., Б. обнаружил, что его собственный палач оказался колдуном, и незамедлительно сжег его.

Вампир

«Его кожа была румяной и светлой, ногти длинными и злобно искривленными, рот еще сочился кровью от последнего ночного пиршества. Кол прошел прямо сквозь грудь вампира, пронзительно вскрикнувшего, когда из раны потекла кровь. Затем он был сожжен дотла». Так описано появление в 1732г. в Белграде вампира. Для многих современных читателей образ В. связан прежде всего с Дракулой, героем романа Брэма Стокера, опубликованного в 1897г. и удачно экранизированного в 1927г. Действительно, представления о В. весьма различны: это и мифический персонаж, представленный в фольклоре всех времен и стран; и герой народных рассказов о маньяках с противоестественной жаждой крови или преждевременно похороненных; и участник религиозных сюжетов о неприкаянных душах. Нет ничего удивительного в том, что художественные произведения сформировали распространенное представление о В. как о летучей мыши-демоне, сосущей кровь спящих женщин. Подобный монстр, предшественник Дракулы, изображен в книге Преста «Varney the Vampire» (1847). Действительно, с начала Х1Хв. В. стал достойной темой для многих серьезных писателей, видимо, находившихся под влиянием ученых трудов о вспышках вампиризма по всей Восточной Европе на протяжении XVIIIв.

Примечательные описания В. содержатся в следующих произведениях: «Коринфская невеста» Гете (1797), «Леонора» Бюргера (1773), «Фалаба-разрушитель» Р. Саути (1801), «Вампир» Д. Байрона (1819), «Франкенштейн» М. Шелли (1818). В. изображают также Т. Готье в «Смерти любовника» «La Morte amoreuse», 1836), Бодлер в "Вампире» (1855), Маркиз де Сад в «Жюльетте» («Juliette», 1796), а также Ш. ле Фану «Кармилле» («Carmille», 1872), М. Джеймс в "ГерцогеМагнусе» («Count Magnus», 1905), Ю.Бенсон в «Комнате в башне» («The Room in the Tower», 1912) и Ф. Кроуфорд в романе «Жизнь за кровь» («For the Blood is the Life», 1911).

Откуда же возник тот образ В., который так привлек внимание писателей?

Само слово «вампир» — венгерского происхождения и имеет соответствия в славянских языках; возможно, оно образовано от турецкого liber [ведьма]. В. иногда соотносится с латинским slrix [сова-сипуха]; в Португалии ему соответствует bruxsa — женщина-птица, сосущая кровь детей. В Англии слово «в.» впервые использовано около 1734г. и объяснялось следующим образом: «Тела умерших людей, одушевленные злыми духами, которые выходят из могил в ночное время, сосут кровь живых и губят их». И гораздо позже, уже в 1762г., оно стало применяться к летучим мышам, которые якобы нападали на животных.

В Западной Европе до конца XVIIfl. отмечались только единичные упоминания о В., а теоретические обсуждения вопроса о В. стали появляться в печати лишь с середины XVIII в. Августин Кальме в «Traite sur les apparitions» (1751) говорит, что В. стали известны только в последние 60 лет и были в основном замечены в Венгрии, Моравии, Силезии и Польше. Много рассказов о В. известно также в Греции и Албании.

Очевидно, что В. родственны волкодлакам [см. Ликантропия], отличаясь от них лишь двумя качествами: тем, что они суть ожившие мертвецы и тем, что они должны сосать кровь из живых, чтобы сохранять жизнеспособность.

Существуют две точки зрения на сущность В.: первая — это демон, который входит в мертвое тело; и вторая, возможно, более распространенная, — это дух умершего, вернувшийся в его тело. Монтегю Саммерс пишет: «Он [В.] — часть темной стороны природы, он обладает таинственными и ужасными качествами, ...хотя в строгом смысле и не является демоном («Vampire: Kith and Kin»). Вальтер Man в «De Nugis Curialium» [«Courtiers' Trifles»] в конце ХНв. придерживался первой точки зрения; он рассказывает о демоне, воплотившемся в даму знатного происхождения, перегрызавшую горло маленьким детям.

Уходящее корнями в незапамятные времена представление о В. дополнялось, объединяя различные суеверия и небольшую, как всегда бывает в фольклорных жанрах, примесь реальных фактов.

1. Широко распространенное суеверие о призраке или мертвеце, вернувшемся в свое старое логово, приняло завершенную форму в легендах о Холлоуине. День всех святых или День поминовения всех усопших, отмечаемый 1 ноября, вобрал в себя множество языческих обрядов, включая кельтский праздник в честь бога Самхейна, Повелителя Мертвых. Следующий день, 2 ноября — праздник всех усопших, традиционный день возвращения духов. Возвращение мертвых вызывало страх и, следовательно, их нужно было умилостивить. Большинство погребальных обрядов в первую очередь призваны убеждать в том, что мертвые не вернутся; множество историй о людях, не обретших упокоения из-за того, что погребальные службы были неправильными или неполными, побуждают живых выполнять эти необходимые обряды. Так, Одиссей должен был возвратиться назад, чтобы успокоить душу Эльпенора, а Ахилл — выполнить требования души Патрокла. Наиболее частыми объектами посещения В. были родственники, чаще всего жены (память которых о муже была особенно яркой). В одном из наиболее ранних (1196г.) рассказов о В. (хотя и не о кровососущей разновидности), в «Historia Rerum Anglicarum» Уильяма из Ньюбери, мертвый муж досаждал своей жене; когда же гробница была вскрыта, чтобы укротить оживший труп, тело было найдено почти не сгнившим, таким, каким оно было в день погребения.

2. Существование маньяков, которые жаждут крови. Подобное состояние, конечно, крайне редко и ненормально и отличается от каннибализма, иногда принимавшего крайние формы, как у женщины-самаритянки, описанной в Библии (4 книга Царств, 6, 24-30).

3. Преждевременные похороны или случайное погребение человека в состоянии каталепсии или бесчувственности. Саммерс (без ссылки на источник) говорит, что в начале ХХв. в Соединенных Штатах сообщалось в среднем об одном преждевременном погребении в неделю («Vampire: Kith and Kin»), g книге «Buried Alive» (1895) Франц Хар. тман ссылается на 700 случаев в его собственном врачебном округе в конце Х1Хв,-правда, надо отметить, что доктор был ок.| культистом. В древние времена, когда меди. цинские знания были менее развиты, ошибки могли быть более частыми, отмечал Poop B «De Masticatione Mortuorum» (1679), и вандалы, грабящие труп вскоре после погребения, легко могли быть испуганы его «воскрешением». Усилия при освобождении из гроба могли вызвать и внешние повреждения тела, и кровотечение.

Обсуждая белградских В. в 1732г., д-р Герберт Майо в «On the Truths Contained in the Popular Superstitions» («Об истине, заключенной в народных суевериях», 1851) предполагает, что это были люди, «просто живые или по крайней мере жившие в течение некоторого времени после погребения; короче говоря, те, которых погребли живыми, и чья жизнь, если она еще продолжалась, была оборвана из-за невежества и варварства откапывавших их». Возможность этого проиллюстрирована в истории, цитируемой Саммерсом («Vampire in Europe»). Некий сельский житель Заретто, слишком много выпив и попав под дождь, вымок до нитки и прилег отдохнуть в своих мокрых одеждах. «Его охватили ужасные конвульсии, ближе к одиннадцати часам он впал в состояние комы. Он стал холодным, и его дыхание остановилось. Наконец он умер... В восемь часов на следующее утро его взяли, чтобы похоронить». Дорога пролегала через гористую местность, и подпрыгивание похоронных дрог неожиданно вывело Заретто из пьяного оцепенения.

4. Традиционная мстительность, стремление наказать обидчика, зачастую усиленное религиозными нормами. Иногда люди, отвергнутые обществом при жизни, оставались отверженными и после смерти. Подобным образом становились В. те, кто вел «порочную и распутную жизнь, и зачастую отлученные от церкви своим епископом» (Аллатиус, «De Craecorum Hodie Quorundam Opinationibus», 1645); умершие проклятыми, клятвопреступники, погребенные без надл6' жащего обряда (например, без причастия), вероотступники, самоубийцы, оборотни и мертворожденные незаконные дети от незаконнорожденных родителей (в Венгрии). В славянских странах считали, что трупы, через которые перепрыгнула кошка или перелетелиптицы, могли стать В.; подобное верование отразилось в английском фольклоре в обычае удалять животных с места, где труп ожидал погребения. Существует множество легенд, в которых рассказывается, как тело отлученного от церкви не разлагалось; шотландское народное поверье основывается на мнении, что тело самоубийцы остается нетленным, пока не пройдет срок его жизни. С другой стороны, нетленность тела святых считается чудом. Свойственная монолитным сообществам враждебность ко всему необычному проявилась в убеждении, что старые, бедные и искалеченные могут быть колдунами или даже В.; так, заячья губа, волосы на ладонях, голубые глаза, рыжие волосы считались в разные времена признаками В.

5. Совпадение сообщений о вампиризме с вспышками чумы и эпидемиями, в равной степени вызывавшими ужасное зловоние. Д-р Мор, известный кембриджский платоник, в «An Antidote Against Atheism» («Противоядие от атеизма», 1653) рассказывает, как В. мучил священника в Пентше, в Силезии. Однажды вечером,

«когда этот богослов, как обычно, сидел со своей женой и детьми, собравшимися вокруг него, упражняясь в музыке, по всей комнате вдруг разлилось неожиданное зловоние. Вслед за этим священник и его семья обратились к Господу с молитвой. Тем не менее запах усилился и стал сверх всякой меры несносным, настолько, что они были вынуждены подняться в свою комнату. Он и его жена не находились в кровати и четверти часа, когда они почувствовали такую же вонь в спальне. И в то время, как они жаловались друг другу на это, из стены вышел призрак и крадучись подошел к кровати богослова, дохнул на него пронизывающе холодным духом и испустил такой невыносимый смрад, что ни описать, ни вообразить это невозможно».

С древних времен считалось, что зловоние предвещает и сопровождает появление чумы. Уильям из Ньюбери приводит историю отлученного от церкви развратного мужа, терроризировавшего свой родной город:

«Воздух стал гадким и испорченным, когда это зловонное и гниющее тело бродило вокруг, вследствие чего разразилась Ужасная чума и не стало дома, в котором бы не оплакивали своих близких, и вскоре город, который еще совсем недавно был густо населен, оказался покинутым полностью, потому что и те, кому посчастливилось выжить после этой эпидемии и опасных нападений, поспешно переехали в другие районы, чтобы тоже не погибнуть». Два молодых человека, обнаружив труп этого мужчины, рубили его лопатой, пока не хлынула кровь, а потом сожгли его. Уильям продолжает:

«Чума, так жестоко уничтожившая людей, полностью прекратилась сразу же, как только это проклятое чудовище было уничтожено, как будто оскверненный воздух был очищен тем огнем, который сжег отвратительное животное, заражавшее всю атмосферу» («Historia Rerum Anglicarum»).

Вампиризм и эпидемии, в равной степени терзавшие юго-восточную Европу в конце XVII и начале XVIII вв., продолжались до Х1Хв. Эпидемии свирепствовали на Хиосе в 1708, в Межибоже и Белграде в 1725 и 1732, Сербии в 1825, Венгрии в 1832 и в Данциге в 1825 году. Вампиризм был столь же опасен и в другие времена и стал предметом академических трактатов, издававшихся в немецких университетах, особенно в Лейпциге. В одном из богословских исследований, принадлежащем перу Иоганна Генриха Цопфта (Сопфиуса) и названном «Dissertatio de Vampiris Serviensibus» (1733), дается классическое описание В.:

«Вампиры выходят из своих могил ночью, нападают на людей, спокойно спящих в своих постелях, высасывают всю кровь из их тел и уничтожают их. Они досаждают живым мужчинам, женщинам и детям, не считаясь ни с возрастом, ни с полом. Те, кто волей судьбы попадает под их злобное влияние, жалуются на удушье и полную потерю сил, после чего они вскоре угасают».

Кальме добавляет к этому: «Люди, которые были мертвы достаточно долго, поднимаются из могил и приходят нарушать покой живых, чью кровь они сосут и пьют». Никакая чума, когда «за несколько часов в деревне заболевают пять или шесть человек», не может быть сравнима с вампиризмом. «The Jewish Spy of d'Argens» (1729) продолжает: «Их симптомы — полнейшее истощение и слабость, как будто от исключительной потери крови... Несмотря на все, что может сделать местный аптекарь, больные люди угасают в течение нескольких дней». Позднее неизвестный фактор, вызывающий смерть, будет назван бактерией или вирусом.
6. Существование определенных отклонений от нормы, которые соответствуют действиям В.: некрофагия (поедание мертвых тел), некросадизм (повреждение трупов, чтобы вызывать половое удовлетворение) и некрофилия (совокупление с трупом, как нормальное, так и педерастическое и мастурбационное). Известен случай во Франции в конце Х1Хв., когда в 1886г. к суду был привлечен за вандализм и некрофилию некий Анри Бло. Он был привлекательным молодым человеком двадцати шести лет, немного болезненного телосложения. Его волосы свешивались со лба, как у пуделя. Он носил прекрасные, тщательно ухоженные усы. Глубоко посаженные черные глаза находились в постоянном движении.