Рукописи не горят - Гёте, Фауст

Герольд

Эй, расступись! Не вашего разряда
Явилась в маске новая шарада.
Увешанная тканями гора
К нам движется, ввалившись со двора,
С клыками, с хоботом, под балдахином,
Загадка, но с ключом к живым картинам.
На шее сидя у слона верхом,
Им правит сверху женщина жезлом.
Другая, стоя на его хребте,
Спокойно, властно блещет в высоте.
Две пленницы шагают по бокам,
Цепями скованные по рукам.
Одна, томясь, на волю рвется вон,
Другая ничего не замечает
И вольною в душе себя считает.
Пусть не таят от нас своих имен
И скажут, что они изображают.

Боязнь

Свечи, факелы, лампады
Точно снятся наяву.
Я бежать отсюда б рада,
Только цепи не порву.

Пусть смеются зубоскалы,
Мне насмешка не страшна.
Всем, что в жизни угрожало,
Я сейчас окружена.

Милый друг мне вырыл яму,
Рядом тоже западня,
Сзади прячется тот самый;
Что хотел убить меня.

Прочь от них куда угодно!
Но повсюду смерть грозит.
Если б я была свободна,
Все равно мне путь закрыт.

Надежда

Здравствуйте, мои сестрицы!
Прячете под маской лица?
Завтра, сняв наряды эти,
Вы покажетесь пред всеми
В вашем настоящем свете.
Верьте, сестры, будет время,
Без цветных огней, не в маске
Станет жизнь сама как в сказке.
Радостная задушевность
Уподобит труд гулянью,
Превратив существованье
В праздничную повседневность.
То трудясь, то отдыхая,
То все вместе, то отдельно,
Разойдемся мы по краю
Добровольно и бесцельно.
Все откроют нам объятья,
Кто бы ни был, все равно.
Лучшее из вероятии
Сбыться где-нибудь должно.

Разумность

От Надежды и Боязни
Отступите в глубь прохода.
Худших нет бичей и казней
Человеческого рода.

Я слона-гиганта с башней
Палочкой вожу по залу,
Но от пагубы всегдашней
Этих в цепи заковала.

Женщина же на вершине,
Простирающая крылья,
Представляет ту богиню,
Власть которой всюду в силе.

Светлая богиня дела,
Преодолевая беды,
Блещет славой без предела,
И зовут ее Победой.

Зоило-Терсит

Постойте, я сейчас вас всех
Разделаю тут под орех.
И первой из почтенных дам -
Победе этой я задам.
Размер ее орлиных крыл
Бедняжке голову вскружил.
Ей кажется, что ей всегда
Должны сдаваться города.
Меня до исступленья злит
Бесстыдство тех, кто знаменит.
Увижу славу, злость берет,
Заслуги, подвиги, почет,
Все, все б перевернул вверх дном,
Смешав, как в зеркале кривом.

Герольд

Ах, вот ты как, паршивый пес?
Вот я тебя, горбун, жезлом!
Свернулся, негодяй, клубком.
Но где ж он? Вместо горбуна
Лишь куча мокрая одна.
Она свивается в кольцо
И превращается в яйцо.
Но лопается пополам
Яйцо - и открывает нам
Внутри пустого пузыря
Гадюку и нетопыря.
Ползком гадюка на пустырь,
За ней на крыльях нетопырь,
Чтоб узы вновь восстановить.
Я б не хотел там третьим быть.

Ропот толпы

Часть уже пустилась в пляс.
Я хочу уйти сейчас.
Духи носятся кругом.
Нечисть залетает в дом.
Не задев едва волос,
Что-то мимо пронеслось.
Что-то бросилось меж ног.
Поднялся переполох.
Сгублен бал. Испорчен пир.
Это дело тех проныр.

Герольд

Я пред каждым маскарадом
Опытным герольдским взглядом
Проверяю у портала
Приглашенных к карнавалу,
Чтоб негаданно-нежданно
Не прокрался гость незваный.
Но в раскрытые окошки
Залетают эльфы-крошки,
И рассеять наважденье
Я бессилен, к сожаленью.
Если невозможно было
В горбуне узнать Зоила,
Что тогда сказать про группу
У колонного уступа?
Я бы должен был по чину
Объяснить вам смысл картины,
Но, обняв изображенье,
Сам нуждаюсь в объясненье.
Что, взаправду, там такое?
Никого не беспокоя,
Из передней в залу мчится
Четвернею колесница.
Юноша, не глядя, правит,
Кони никого не давят.
И туманною картиной,
Как в волшебном фонаре,
Звезды движутся в гостиной,
Утонувшей в серебре.
Колесница предо мной!
Расступитесь! Страшно!

Мальчик-возница

Стой!
Скакуны, убавьте прыти!
Свой полет остановите.
Верные своей породе,
Чувствуйте мои поводья!
Это место всех священней:
Чтите это помещенье!
Круг поклонников теснится,
Обступивши колесницу,
Веря, что герольд опишет
То, что видит он и слышит.
Дай, герольд, в своем разборе
Объясненье аллегорий.

Герольд

Это выше разуменья.
Опишу лишь впечатленье.

Мальчик-возница

Так начни.

Герольд

Без дальних слов:
Молод ты, красив, здоров.
Зелен ты, пострел, лукавец,
Но созрел на взгляд красавиц,
А как вырастешь, вконец
Будешь горем их сердец.

Мальчик-возница

Дальше облик мой черти,
Ты на правильном пути.

Герольд

По молниям в глазах и по сверканью
Камней в кудрях, сравнимых с тьмой ночной,
По ниспадающей небрежно ткани,
Внизу обшитой красною каймой,
Ты сам еще ужимкою веселой
На девушку невинную похож,
Но скоро к девушкам поступишь в школу
И жизни азбуку у них пройдешь.

Мальчик-возница

Какой, по-твоему, седок
Так важно смотрит с этих дрог?

Герольд

Он кажется царем щедрот,
И потому восторг законен
Всех тех, к кому он благосклонен:
Он им, что может, раздает,
А сам становится богаче,
Чем больше жертвует в раздаче.

Мальчик-возница

Такого описанья мало.
Подробней! Это лишь начало.

Герольд

Достойного не описать.
Но круглоликость, полнокровье,
Но губы, полные здоровья,
Но показавшаяся прядь
Из-под роскошного тюрбана,
Но одеянье, стройность стана!
А о величье что сказать?
Я узнаю в нем властелина.

Мальчик-возница

Он - Плутус, он - богатства бог
И прибыл к вам не без причины
В ваш императорский чертог.

Герольд

Скажи, ты сам тут для чего?

Мальчик-возница

Я - творчество, я - мотовство,
Поэт, который достигает
Высот, когда он расточает
Все собственное существо.
Я тоже сказочно богат.
Чем был бы Плутус без поэтов?
Я для его балов, банкетов
Незаменимый, редкий клад.

Герольд

Тебе пристало хвастовство,
Но покажи и мастерство.

Мальчик-возница

Где щелкать пальцами я буду,
Появятся сокровищ груды.
(Пощелкивая пальцами.)
Вот жемчуг, шею им украсьте,
Вот гребешки, а вот запястья.
Вот женский золотой венец,
А вот вам несколько колец.
И огоньки куда попало
Разбрасываю я по залу.

Герольд

Толпою кинулись к добыче.
Посередине, в толкотне,
Бросает в сотню рук возничий
Свои подарки, как во сне.
Но это - плутовские штуки:
Чуть схватят драгоценность в руки,
Ее внезапно нет как нет.
Была браслетка, где браслет?
Кто думал, что на самом деле
Владеет ниткой жемчугов,
Сжимает вместо ожерелья
Горсть копошащихся жуков:
Одни с жужжаньем вверх взлетают,
Другие бабочек хватают.
Кто ждал несметного добра,
Трезвеет от мечтаний сразу:
Все речи мальчика - проказы
И золото все - мишура.

Мальчик-возница

Герольд, ты мастер объявлять,
Какие темы и предметы
Изобразил переодетый,
Но слаб в их сущность проникать.
Что спорить нам? Без ссор и крика
Я обращусь к тебе, владыка.
(Повернувшись к Плутусу.)
Скажи, не мне ль ты поручил
Четверки этой резвый пыл?
Бывало, только скажешь: "Двигай!"
Уже летит моя квадрига.
И пальму первенства в езде
Не я ли добывал везде?
Не я ль бросался в сотни стычек?
Не за тебя ль я войны вел
И, счастья твоего добытчик,
Тебе венок лавровый сплел?

Плутус

Все это ясно без того.
Какие могут быть сомненья?
Ты - дух от духа моего,
Моих желаний исполненье.
И, знаешь, как я ни богат,
А ты богаче во сто крат,
И мне венок, тобой сплетенный,
Дороже золотой короны.
Что спрашивать? Ответ один:
Горжусь тобой, любимый сын.

Мальчик-возница
(к толпе)

Над вами я своей рукой
Разлил огонь священный мой.
Он в виде легких диадем
Над этим вьется и над тем
И голову за головой
Венчает вспышкой огневой.
Но редко-редко где на миг
Взовьется ярко вверх язык,
А то, еще не разгорясь,
Мигнет и гаснет в тот же час.

Бабья болтовня

Все - ложь - четверка и рыдван,
Возница - главный шарлатан.
А позади него другой,
Петрушка с высохшей ногой.
Моща! Щипи его иль нет,
И не почувствует, скелет.

Тощий

Подальше, подлое бабье!
Вы - наказание мое.
Я звался Скупостью, пока
Жена стояла у горшка.
Хозяйство множилось в те дни;
Все в дом, а из дому - ни-ни!
Ужель не доблесть, а порок,
Что я копил, что я берег?
Но с женщинами перемена:
Копить теперь несовременно.
Теперь у баб, как у банкротов,
Желаний больше, чем расчетов,
И муж, влезающий в долги,
На положении слуги.
Что сбережет жена, припрятав, -
Все для любовников и сватов.
Забыта честь, потерян стыд,
С утра до ночи дом открыт.
Я скряга сам, и я за скряг,
Я за мужчин, я бабам враг.

Атаманша

Все враки, враки, что ни скажет.
С драконами водись, дракон!
Мужей нам только взбудоражит,
Чтоб в гроб вогнали бедных жен.

Женщины в толпе

Воронье пугало! Клюка!
Паяц! Калека изможденный!
Не бойтесь ничего. Драконы
Из деревяшки и картона.
Лупи их! Дай им тумака!

Герольд

Молчать! К порядку! Я сумею
Жезлом... но уж не нужен он:
Ворочая драконьей шеей,
Ползут чудовищные змеи,
Взяв крыльями большой разгон.
Огнем из пасти пышут звери,
Все кинулись в смятенье к двери,
Зал пуст, порядок водворен.

Плутус сходит с колесницы.

Бог Плутус мановеньем рук
Велит драконам снять сундук
И Тощего зовет спуститься
Движеньем царственной десницы.
Все сделано. Нельзя понять,
Как быстро сняли эту кладь.

Плутус
(вознице)

Теперь избавлен ты от груза.
Лети на волю, без обузы.
Круг помыслов твоих не тут,
Средь давки масок и причуд,
Но там, где, в ясности, один
Ты друг себе и господин.
Там, в одиночестве, свой край
Добра и красоты создай.

Мальчик-возница

В том царстве, как посол твой полномочный,
Я буду выражать твой мир заочно.
Ведь мы сродни. Где ты, там полнота,
Где я, там счастья высшая черта.
Что людям предпочесть? Тебя, обилье,
Или меня, воображенья крылья?
Те, что с тобой, не ведают труда,
Те, что со мною, заняты всегда.
Мне скрытничество ни к чему не служит:
Дохну - меня дыханье обнаружит.
Прощай! Ты волю мне даешь. Я рад.
Но лишь шепни, и я примчусь назад.
(Удаляется так же, как появился.)

Плутус

Теперь пора с сокровищ снять запоры.
Взмахнем жезлом и в руки их получим.
Сундук открылся. Медные амфоры
Полны до края золотом текучим.
Короны, цепи, кольца и булавки
Текут и тают, раскалясь от плавки.

Беспорядочные крики толпы

Смотрите, золота струя
Перетечет через края!
Сосуды плавятся, и вслед
Рулоны золотых монет.
Дукатов новеньких игра,
Как из монетного двора.
Пустите! Денег сколько! Страсть!
Неужто дать им так пропасть?
Вот деньги, на полу лежат,
Возьми, и будешь ты богат,
А лучше сзади подойдем
И завладеем сундуком.

Герольд

Вот дурачье! Какой сундук?
Ведь это - маскарадный трюк.
Тут в шутку все, а вы всерьез.
Так вам и дали денег воз!
Для вас не то что медный грош,
Вид фишки чересчур хорош!
Вам разве видимость понять?
Вам все бы пальцами хватать.
Среди примет, поверий, грез
Давно ль у вас на правду спрос?
Одетый Плутусом, скорей
Брюзгливых скопище рассей.

Плутус

Опять твой жезл мне будет впрок,
Дай мне его на малый срок.
Я кончик в пламя окунул.
Кричите, маски, караул!
Вот наконечника металл
Уже накаливаться стал.
Я здесь стою средь вас в кругу,
Не подходите, обожгу!

Крики и давка

Живьем сгорим и пропадем!
Спасайся все! Бегом, бегом!
Куда, куда! Назад, назад!
Уж искры мне в лицо летят.
Рубашку посох мне прожег.
Назад! Отхлынь, людской поток!
О, если б крылья я имел,
Скорей подальше б улетел!

Плутус

Все в сторону оттеснены
И, вижу, не обожжены.
Толпы наплыв
Остановив,
Я место, чтоб сдержать орду,
Незримым кругом обведу.

Герольд

Спасибо. Мы б могли пропасть.
Ты разум выказал и власть.

Плутус

Хвалиться рано. Погоди.
Волнений много впереди.

Скряга

На всех отсюда брошу взгляд.
Живой стеною стали лица,
Где что урвать, чем поживиться, -
Суются дамы в первый ряд.
Ведь я еще не сдан в архив,
И в женщинах еще разборчив,
И, рожу надлежаще скорчив,
Бываю весел и игрив.
Однако как шумит народ!
Среди такого многолюдства
Болтать друг с другом - безрассудство.
Пущу телодвиженья в ход.
И если не помогут жесты,
Я слиткам золота, как тесту,
Любую видимость придам,
Всегда понятную глазам.

Герольд

Так этот испитой костяк
Еще к тому же и остряк?
Он, как для лепки матерьял,
Меж пальцев золото размял,
Катает, комкает, крошит,
Придал комкам бесстыдный вид
И тычет всем наперебой.
Крик, суматоха, женский вой!
Пред женщинами, не стыдясь,
Он всячески разводит грязь.
Нам надо выгнать из дворца
Безнравственного наглеца.
И я не помирюсь со злом,
Пока не пну его жезлом.

Плутус

Опасности не видит он.
Когда безвыходность заставит,
Он глупости свои оставит.
Нужда сильнее, чем закон.

Сумятица и пенье

В долине с гор бежит рекой
Без удержу поток людской.
Великий Пан их божество.
Ватага чествует его.
Кто Паном на балу одет,
Известен только им секрет.

Плутус

Мне ведомо, кто вы и он.
Я в эту тайну посвящен.
Я все узнал из первых рук
И вас пущу охотно в круг.
Удачи смелому почину?
Кто чуду вверился, тот прав,
Хоть кинулся бы, как в пучину,
Возможностей не рассчитав.

Дикое пенье

Обманчив неженок убор,
А мы толпой скатились с гор,
Закалены и горячи,
Выносливые силачи.

Фавны

Эй, фавны, в пляс,
Весельчаки!
В кудрях у вас
Листва, венки.
И, прячась в них, торчит легко
Чуть заостренное ушко.
Скуластый и курносый вид
Успехам фавна не вредит.
Протянет лапу он и, глядь,
Идет с красивейшей плясать.

Сатир

А сзади делает прыжок
Сатир со всех козлиных ног.
Он, словно серна, сухопар,
Проворен, жилист и поджар.
Он дышит воздухом высот,
Глядит, как человек живет,
И презирает быт долин,
Детей, и женщин, и мужчин.
Они во тьму погружены,
А он посмотрит с крутизны
И видит - мир пред ним открыт
И весь ему принадлежит.

Гномы

Мы, карлики, бежим, толпясь,
Не парами, а все зараз.
Забот у гномов - вороха.
На нас кафтанчики из мха,
При каждом - лампа горняка
Величиной со светляка.
Средь кутерьмы и толчеи
Хлопочем мы, как муравьи.
Кто к домовым нас причислял,
А кто зовет: "хирурги скал".
Затем, что мы в любви к труду
Горам пускаем кровь - РУДУ.
И, правда, сколько горных жил
За век свой каждый отворил!
Приветом добрым: "В добрый час!" -
Под землю провожают нас,
И в этом правда есть своя;
Хорошим людям мы - друзья.
Но нашим золотом из гор
Воспользуется сводник, вор,
Железо наше попадет
В распоряженье воевод,
Не мы виной, само собой,
Что гонят войско на убой.
Не чуткий к заповедям трем
Уже бессовестен во всем.
Тут наша общая беда,
И вы терпите, господа.

Великаны

В долинах Гарца поделом
Мы дикими людьми слывем
За силу, наготу и рост,
За то, что каждый, нравом прост,
В ручищу взял сосновый ствол
И бедра листьями оплел.
Телохранители, каких
Нет и у римских пап самих.

Нимфы
(хором, окружив великого Пана)

Вот бог полян,
Лесных берлог,
Вселенной бог,
Великий Пан.
Мы окружим его кольцом,
Развеселим и развлечем.
Он - добрый бог, хотя и строг,
И любит смех и топот ног.
Он смотрит ночи напролет
На голубой небесный свод,
А днем, когда наперерыв
Журчат ручьи и он сонлив,
Все в робости замрет кругом,
Едва забудется он сном.
Боится дунуть ветерок,
И не шелохнется листок.
В лесной тиши - полдневный зной,
Травою пахнет и сосной.
Ступают нимфы, как в чаду,
И засыпают на ходу.
Но каждый ужасом объят,
Чуть голоса его раскат
В лесу прокатится как гром.
Все - наутек, и все вверх дном!
Панический безумный страх
Находит на людей в боях,
Храбрейших повергая в прах.
Почет тому, кто наш оплот
И столько страху задает.

Депутация гномов
(великому Пану)

К жилкам золота в граните,
К залежам железных руд
Вместо путеводной нити
Гному дан волшебный прут.

Гном ушел под землю, в гроты,
В вечный мрак, под корни пня,
Чтобы ты свои щедроты
Раздавал при блеске дня.

Мы поблизости открыли
Новый чудный ключ средь скал,
Изливающий в обилье
То, о чем ты не мечтал.

Прояви о нем заботу,
Овладей им и присвой.
К пользе мира все, чего ты
Ни коснулся бы рукой.

Плутус
(к герольду)

Давай-ка запасемся хладнокровьем.
Событий мы с тобой не остановим,
Такой неотвратимый час пришел.
Произойдет ужаснейшая драма.
Все будут отрицать ее упрямо,
А ты ее запишешь в протокол.

Герольд
(дотронувшись до жезла, который Плутус
не выпускает из рук)

Вот с гномами подходит Пан
Взглянуть на огненный фонтан.
Через расселины края
Взлетает пламени струя
И, спрятавшись назад в подкоп,
Выбрасывает новый сноп.
А Пан, нагнувшись над огнем,
Беспечно смотрит в водоем.
Жемчужно пенится каскад,
И брызги в сторону летят.
Прижав к краям колодца грудь,
Пан хочет глубже заглянуть,
Вдруг, отвязавшись, борода
У Пана падает туда.
Кто Пан? является вопрос,
Раз подбородок без волос.
Но, поднеся ко рту ладонь,
Укрывшись, смотрит Пан в огонь.
Нежданно новая беда:
Обугленная борода,
Еще не догорев дотла,
Летит обратно из жерла
И рассыпается, упав
На плечи Пана и рукав.
Горит венок, горит костюм,
Ожоги, стоны, крики, шум!
Сбегаются, чтоб затоптать
Воспламененной пакли прядь,
Но все сильней и все дружней
Змеятся языки огней.
И маски слепо, наугад
Рвут платье, мечутся, горят.
Ужель не ложь, не клевета
То, что течет из уст в уста?
Ужели и такую весть
Нам ночь должна была принесть?
Да, это правда. Страшный слух
Всех завтра облетит вокруг.
Кто думать и поверить мог?
У императора ожог!
Он сильно мучится от ран.
Так, значит, вот кто этот Пан!
Проклятье тем, кто кучей всей
В одеждах из сухих ветвей
Произвели здесь толкотню
И подвели его к огню.
О, резвой юности года,
Где мера шуткам и проказам?
Могущество, когда, когда
Соединишь ты с властью разум?

Все в пламени, цветник и сад,
И лес вдали огнем объят,
И дом, от лестничных перил
До стен и кровельных стропил.
Конец, отрезаны пути,
И никому нас не спасти.
Образчик роскоши былой
К заре рассыплется золой.

Плутус

Вас достаточно пугали.
Пусть покой наступит в зале.
Посохом ударю в пол,
Чтобы гул кругом пошел.
Воздух, принеси нам в дар
Вольных нив холодный пар.
Слушайтесь меня, туманы,
Отзовитесь с океана
На моей тревоги зов!
На столбы и перекрытья
Пеленою расстелите
Остужающий покров.
Тучи от речного яра,
Ливнями излейтесь ниц.
Это зарево пожара
Превратите в блеск зарниц.
Поджигателям бесстыжим
Мы ответим чернокнижьем.

САД ДЛЯ ГУЛЯНЬЯ

Восход солнца. Император, окруженный двором,
Перед ним на коленях Фауст и Мефистофель,
одетые прилично, без крикливости.

Фауст

Прости пожар наш мнимый, государь.

Император
(знаком приказывая им встать)

Проказничай почаще так, штукарь.
Я очутился в круге подожженном
И вдруг почувствовал себя Плутоном.
Ночь, скалы, по зубцам известняков
Перебегали змейки огоньков,
И языками вверх со дна провала
С чередованьем пламя вылетало,
Соединяясь у своих высот
В подобный куполу горящий свод.
Я видел толпы подданных, рядами
Протискивавшихся ко мне сквозь пламя
В проходах меж горящих колоннад
Был так неузнаваем маскарад,
Что царством саламандр мне двор казался,
А я себе царем их представлялся.

Мефистофель

Да, ты их царь. Ты правильно сказал.
Ты - царь всех элементов и начал
Ты испытал огня повиновенье.
Где на море всего сильней волненье,
Нырни на дно, - стеной отвесных вод
Сойдется вкруг тебя водоворот.
Сквозь столб воды кайма волны лазурной
Со дна тебе покажется пурпурной.
Где ты ни стой, куда ни отходи,
Все будешь в центре, все посереди.
Везде дворцы. Где ни поставишь ноги,
Вслед за тобой потянутся чертоги.
Пройдешь сквозь стен живую череду
И все найдешь в движенье, все в ходу.
Морские дива, словно за стеклом,
Обступят круг, очерченный жезлом.
Переползет дракон, хребет сутуля;
Со смехом ты посмотришь в пасть акуле.
Там будет как на танцах толчея,
Но сдержит всех заветная струя,
За исключеньем самых милых с виду.
В твой тайный круг заглянут нереиды,
Взметет Фетида раковинок пласт
И новому Пелею руку даст,
И на Олимпа высь за облаками...

Император

Стихией воздуха владейте сами,
Детей влекут воздушные края.

Мефистофель

Но, государь, земля - давно твоя.

Император

Своею тысячей одною ночью,
Пожалуйста, всегда нас так же потчуй.
Будь, как Шехеразада, плодовит
И никогда не будешь мной забыт.
Случайся под рукою постоянно,
Когда я к вечеру от дел устану.

Смотритель дворца
(торопливо войдя)

Не чаял я дожить до этой чести:
Тебя порадовать такою вестью.
Мой повелитель, это сон, мечта,
Оплачены, подумай, все счета!
И я освобожден от верховенства
Ростовщиков и не боюсь банкротства!
Я на верху блаженства! Кончен ад,
Я словно на седьмое небо взят!

Начальник военных сил
(так же поспешно)

Ландскнехтам дан задаток в счет
Походов будущих вперед.
Безмерен радости масштаб
Солдат, трактирщиков и баб.

Император

Как дышат все легко! Какие лица!
Исчезли складки. Каждый суетится,
Спеша вбежать другим наперерез.

Казначей
(неожиданно появившись)

Спроси вот их, вершителей чудес.

Фауст

Долг канцлера отчет о том представить.

Канцлер
(медленно приближаясь)

Я рад. Ты можешь старика поздравить.
Вот лист, где бедствий тяжкая пора
Навек избыта росчерком пера.
(Читает.)
Объявлено: означенный купон -
Ценою в тысячу имперских крон.
Бумаге служат в качестве заклада
У нас в земле таящиеся клады.
Едва их только извлекут на свет,
Оплачен будет золотом билет.

Император

Тут жульничество кроется, подлог.
Кто нашу подпись здесь подделать мог?
Наказан ли мошенник злополучный?

Казначей

Ты подписал билет собственноручно,
Когда, одетый Паном на балу,
Остановился с канцлером в углу.
Мы с ним для нужд общественного блага
Тебя просили подписать бумагу,
И эту подпись короля вчера
Размножили несчетно мастера.
Чтоб сделать дело доброе мгновенным,
Мы отпечатали по разным ценам
Билеты казначейские в дукат,
А также в десять, тридцать, пятьдесят.
Восторг на улицах неописуем,
И вместе с населеньем мы ликуем.
При имени твоем уже и так
Одушевлялся радостью бедняк,
Теперь, под казначейскою печатью,
То имя стало знаком благодати.

Император

И вместо золота подобный сор
В уплату примут армия и двор?
Я поражаюсь, но не протестую.

Смотритель дворца

Беглянки разлетелись врассыпную.
Бумажек не вернуть уж. Первый вал
Вкатился с улиц в лавочки менял.
Там разменяли каждую кредитку
На золото с положенною скидкой.
И деньги потекли из кошелька
К виноторговцу, в лавку мясника.
Полмира запило, и у портного
Другая половина шьет обновы.
В трактирах - людно, стук тарелок, чад,
Все: "Пьем за императора!" - кричат.

Мефистофель

Кто выйдет на прогулку в парк из вас,
Красавицу заметит у террас.
Павлиньим веером прикрывши щеку,
Она на вас в полглаза взглянет сбоку
И ждет от вас не блесток, не острот,
Не красных слов, а несколько банкнот.
Вы носите их в боковом кармане,
У сердца, как любовное посланье.
Всегда солдату отягчал кушак
Запас в него зашитых звонких денег.
Насколько легче вес таких бумаг!
В молитвенник засунет их священник.
Прости, что я в картину широты
Вношу такие мелкие черты.