Яков Шпренгер, Генрих Крамер.

 

 Молот ведьм

   "Malleus Maleficarum"

Страницы:

 

1 2 3 4 5 6 7 8 9

     

 

Случалось так, что все обитатели одного дома  снимали  с

себя одежду и обнажались,- полагая, что они плавают в воде. Но если кто-либо

спросит, случаются ли подобные обманы чувств безразлично с добрыми или злыми

людьми точно так, как о чем будет сказано ниже, ведьмы насылают  болезни  на

людей облагодетельствованных, нужно  сказать,  опираясь  на  слова  Кассиана

(Собеседование 2-е аввы Серена): нет. Поэтому предполагается, что все,  кого

постигают  обманы  чувств,  совершили  смертные  грехи.  Из   слов   Антония

становится очевидным,  что  демоны  ни  в  коем  случае  не  могут  овладеть

чьим-либо духом или телом и не имеют никакой  власти  врываться  в  чью-либо

душу, если сначала не лишают ее святых помышлений и не сделают ее  пустой  и

лишенной духовных созерцаний. С  ним  согласна  и  философия,  как  об  этом

говорится у Боэция в 1 кн. "Об утешении": "Мы вручили тебе такое оружие, что

оно должно ограждать тебя непобедимым  покровом,  если  ты  его  заранее  не

отбросишь". Поэтому и Кассиан в том же  собеседовании  рассказывает  о  двух

языческих  волшебниках,  которые  будучи  различны  в   своем   лиходействе,

последовательно насылали  посредством  своего  волшебства  демонов  в  келью

блаженного Антония, чтобы через их искушения изгнать его из нее, потому  что

они были полны ненависти против святого человека за то, что к нему ежедневно

стекалось множество народа. И хотя бесы поражали его  мысли  мучительнейшими

уколами, однако, он изгонял их знамением креста, которое он запечатлевал  на

лбу и груди, а также усердною непрестанною молитвою. Таким образом, мы можем

сказать, что  все  те,  которые  вводятся  бесами  в  обман  (исключая  лишь

некоторые  телесные  недуги)  лишены  пребывающей  божественной   благодати;

поэтому в кн. Товита  VI  говорится:  "Кто  предается  сладострастию  -  тем

овладевает дьявол". С этим согласуется и  то,  что  было  сказано  в  первой

части, в вопросе, превращают ли ведьмы людей в животных; там  говорилось  об

одной девице, которая превращена была в кобылу, как то  думала  она  сама  и

многие другие, видевшие ее, за исключением  св.  Макария,  чувства  которого

дьявол не мог обмануть. Когда ее привели к нему, с  целью  излечения,  и  он

увидел ее как настоящую женщину, а не кобылу, тогда  как  другие,  наоборот,

восклицали, что она им представляется в  виде  кобылы,  святой  силою  своих

молитв освободил ее  и  других  от  наваждения,  прибавив,  что  это  с  ней

приключилось потому, что она пренебрегла  божественным  и  не  пользовалась,

сколько следует, таинствами исповеди и причастия. Превращение это  произошло

так. Один юноша сильно желал совратить ее к непристойности, а  так  как  она

из-за целомудрия  сопротивлялась,  то  один  еврейский  колдун,  к  которому

обратился юноша, околдовал девицу и силою  демона  превратил  ее  в  кобылу.

Сделаем общий вывод. Хотя демоны и их слуги  могут  причинять  добрым  людям

вред в благах земных, имуществе, временном  счастье,  славе,  здоровье,  для

испытания и их заслуг, как это открывается в  истории  Иова,  который  таким

образом пострадал из-за демонов, однако  своим  чародейством  они  не  могут

против воли человека ввести в  грех  и  принудить  к  нему.  Хотя  демоны  и

искушали Иова как изнутри, так и снаружи через тело, но не могли ввести  его

в фантастические обманы чувств, ни активные, ни пассивные;  активные,  когда

демоны обманывают  чувства,  как  у  тех,  которые  не  живут  в  благодати;

пассивные когда они посредством чародейских средств удаляют члены. Ни  того,

ни другого дьявол не мог причинить благочестивому Иову, особенно  пассивного

вредительства в отношении полового акта, ему, который был  столь  воздержан,

что мог сказать: "Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне  о

девице" (31,1), тем более о чужой жене, так как дьявол, как известно,  имеет

большую власть над грешниками,  согласно  словам  евангелиста  Луки:  "Когда

сильный с оружием охраняет свой  дом,  тогда  в  безопасности  его  имение".

Наконец, что нужно думать о тех  ведьмах,  которые  такие  члены  в  большом

количестве, до двадцати или тридцати членов зараз, скрывают в птичьем гнезде

или ящике, где они движутся, как живые, и принимают пищу, что многие  видели

и что повсеместно известно? На это следует сказать,  что  все  это  делается

дьявольским наваждением и действием, так как чувства  зрителей  обманываются

вышеуказанными способами. Некто рассказывал, что когда  он  потерял  член  и

обратился за восстановлением своего здоровья  к  ведьме,  та  приказала  ему

подняться на дерево и из находившегося там гнезда, в котором лежало  большое

количество членов, взять себе один.  Когда  тот  хотел  взять  из  них  один

побольше, ведьма сказала: "Нет, этот не тронь,- и  при  этом  добавила,-  он

принадлежит одному попу". Что касается вопроса, бывает ли так, что демон без

помощи ведьмы удаляет мужской член и имеется ли различие между тем и  другим

удалением, то можно сказать, кроме того, что сказано в первой части трактата

в вопросе, могут ли ведьмы удалять мужской член: во-первых, когда демон  сам

по  себе  удаляет  член,  тогда  он  действительно  и  реально  удаляет,   и

действительно и реально восстановляет  его,  если  он  должен  восстановить:

во-вторых, он может удалить не без вреда  и  не  без  боли;  в  третьих,  он

никогда этого не делает, разве только при содействии доброго ангела,  потому

что он удалял  бы  орудие  своего  успеха:  он  может  при  посредстве  акта

совокупления наделать гораздо больше злодеяний, чем через посредство  других

человеческих поступков, так как бог более попускает околдовывать  этот  акт,

чем другие человеческие поступки, как это было установлено выше; и  все  это

не имело бы места, если бы  он  не  действовал  при  попущении  Божием,  при

посредстве ведьм. Если кто-либо  сомневается,  стремится  ли  демон  вредить

людям и животным больше сам по себе, чем  при  посредстве  ведьм,  то  можно

сказать, что здесь не может быть никакого сравнения. Именно бесконечно более

он стремится вредить через ведьм, потому  что,  во-первых,  наносит  большее

оскорбление богу, овладевая его творениями; во-вторых, чем больше  наносится

оскорбления богу,  тем  более  попускается  власть  дьявола  вредить  людям;

в-третьих, он делает это ради своей собственной пользы, которую он находит в

погибели душ.

   Каково продолжение процесса. Шестой вопрос. Как  выслушиваются  показания

свидетелей при четырех других лицах и как обвиняемая допрашивается два раза.

В религиозных процессах должно быть сокращенное  судопроизводство,  лишенное

излишних формальностей. Судья не  должен  требовать  обвинительного  акта  и

формального введения в процесс. Он обязан прекращать  возникающие  во  время

суда излишние словопрения, тормозящие.  разбор  дела  апелляции,  пререкания

защитников и вызывания излишних свидетелей. Это сокращенное судопроизводство

предписывается каноном "Extra de  verbsig  n."  и  "c.  saepe  contigit"  из

"Клементин".  Вследствие  того,  что  частному  обвинителю  грозят   большие

опасности со стороны обвиняемых и от их приспешников, надо прибегать или  ко

второму или к  третьему  способу  открытия  процесса,  а  именно  или  через

посредство  денунциации,  или  через  инквизицию;при  этих  способах   имена

свидетелей  остаются  скрытыми  от   обвиняемых.   Судья   должен   спросить

денунцианта, какие свидетели ему еще известны, вызвать их и допросить. Писец

заносит в протокол следующее: "Принимая  во  внимание,  что  денунцированная

ересь по своей природе столь тяжка, столь оскорбляет божье величие  и  столь

вредит католической вере и государству, то судья решил допросить  свидетелей

следующим образом". Вопросы свидетелям.  "Такой-то  свидетель  из  такого-то

города, будучи вызван, приведен к присяге и  спрошен  о  том,  знает  ли  он

такого-то (при этом  называется  имя  обвиняемого),  ответил  утвердительно.

Будучи спрошен о причинах знакомства, он ответил, что видел его  и  часто  с

ним разговаривал. При этом указываются обстоятельства знакомства и время его

возникновения. Будучи спрошен о репутации обвиняемого, свидетель сказал, что

о нем идет худая (или хорошая) молва. Что же касается его веры, то  говорят,

что он занимается колдовством.  Утверждается  это  тем-то  и  тем-то.  Среди

родственников обвиняемого было сожжено за колдовство столько-то, а в общении

с женщинами, подозреваемыми в  колдовстве,  состоит  или  состоял  тогда-то.

Спрошенный о том, не утаивает ли он чего-либо из расположения к обвиняемому,

свидетель ответил отрицательно". "Свидетелю  было  предписано  держать  свою

денунциацию в  тайне.  Показания  сняты  там-то  и  тогда-то  в  присутствии

таких-то лиц". При таком допросе необходимо присутствие по крайней мере пяти

лиц: судьи, свидетеля, денунцианта или обвиняемого, нотариуса  или  писца  с

помощником и двух понятых. Ежели судья из этих показаний заключает о наличии

преступного деяния или сильного подозрения в совершении подобного деяния, то

при наличии опасности бегства судья дает распоряжение о  взятии  обвиняемого

под  стражу,  а  перед  тем  -  об  обыске  в   доме   обвиняемого,   причем

просматриваются все лари и конфискуется  все  оружие  и  инструменты.  Затем

судья собирает воедино все  обвинения  и  показания  свидетелей  и  вызывает

самого обвиняемого  на  допрос.  Обвиняемый  приводится  к  присяге,  как  и

свидетели, а затем ему задают вопросы. Общие  вопросы  ведьме  или  колдуну.

Первый акт судьи. Такой-то обвиняемый из  такого-то  города,  приведенный  к

присяге и спрошенный о своем происхождении, местожительстве,  родителях,  их

смерти, своем воспитании и своем  круге  знакомых,  ответил  так-то.  Будучи

спрошен о случае перемены  местожительства,  о  причинах  к  этому,  он  дал

такой-то ответ. На вопрос о том, верит ли он  в  существование  ведьм  и  их

способность производить грозы и наводить порчу на животных и  на  людей,  он

ответил так-то. Да будет известно судье, что обычно ведьмы отрицают во время

первого  допроса  всякую  вину,  что  еще  больше  возбуждает   против   них

подозрения.  Частные  вопросы  ведьме  или  колдуну.   Второй   акт   судьи.

Спрошенная, почему народ ее боится и почему она бросила такой-то и такому-то

слова: "Это тебе даром не пройдет", обвиняемая ответила так-то. На вопрос  о

том, знает ли она, что о ней идет  худая  молва  и  что  ее  ненавидят,  она

ответила... О причинах, побудивших ее угрожать тому-то,  она  сказала...  На

вопрос о том,  почему  порча  последовала  столь  скоро  после  произнесения

угрозы, обвиняемою был дан ответ... О причинах ее прикосновения к  мальчику,

который вскоре заболел, она сказала... А о том, что она делала  на  поле  во

время грозы, она дала следующее  объяснение...  Седьмой  вопрос,  в  котором

выясняются различные сомнения, возникшие  в  предыдущих  вопросах.  Надо  ли

держать обвиняемую под арестом, и при каких обстоятельствах следует  считать

ее явно уличенной в ереси. Ежели обвиняемая все отрицает,  то  судья  должен

принять во внимание  следующее:  ее  опороченность,  признаки  чародеяния  и

показания свидетелей. Может случиться, что все это ведет лишь к  возбуждению

подозрения в преступлении, но не позволяет считать его доказанным.  В  таком

случае при наличии многих допрошенных свидетелей, не питающих  к  обвиняемой

неприязни,  согласно  канону  "Ad  abolendam,  О  praesenti,   de   haeret",

обвиняемая осуждается и без признания ею своей вины.  Бернард  в  ординарной

глоссе  к  канону  "Ad  abolendam,  О   praesenti"   утверждает,   что   для

доказательства вины необходимо одно из трех: 1) Очевидность  проступка.  Так

например,  открытая  проповедь  ереси,  открытая  угроза:  "Ты   больше   не

выздоровеешь", после которой наступила порча. 2) Закономерные доказательства

свидетелей. 3) Личное признание вины. Ежели каждое из этих условий  само  по

себе достаточно для того, чтобы считать обвиняемую явно  подозрительной,  то

сколь очевиднее вина при совпадении худой молвы с уликами  чародеяния  и  со

сходящимися между собой показаниями свидетелей. Ежели уличенная не сознается

в преступлении, то она передается светской власти для  сожжения.  Ежели  она

признается,  то  она  или  передается  названной  власти  для  смерти,   или

пожизненно заточается. Если судья будет действовать  вышеуказанным  способом

при судопроизводстве и обвиняемую заключит в тюрьму на некоторое время,  при

отсутствии очевидных улик, но  при  наличии  сильного  подозрения,  то  она,

сломленная тяжким  заключением,  признается.  Такое  поведение  судьи  можно

назвать  лишь  справедливым.  Восьмой  вопрос,  связанный  с  предыдущим.  О

содержании обвиняемой под стражей и о  том,  как  следует  арестовывать  ее.

Третий акт судьи.  Некоторые  канонисты  и  юристы  полагают  возможным  при

наличии  худой  молвы,  улик  и  обличающих  показаний  свидетелей,  считать

обвиняемых,  упорно  отрицающих  свою  вину,   заслуживающими   немедленного

заключения до тех пор, пока они  не  признаются.  Другие  канонисты  считают

возможным отпустить такую ведьму на поруки до  суда.  В  случае  бегства  ее

преступление  должно  считаться  доказанным.   Некоторые   юристы   признают

возможность  применения  и   первого,   и   второго   способа,   смотря   по

обстоятельствам. Судья должен решить, которого следует придерживаться.  Если

имеется достойный уважения человек, согласный поручиться за  такую  женщину,

она может быть отпущена до суда. Если же подобного  поручителя  нет  и  есть

возможность подозревать ее в том, что она скроется, лучше  тотчас  заключить

ее в темницу. Это наиболее разумная мера.  Не  мешает  при  этом  произвести

самый тщательный обыск  в  том  доме,  где  живет  обвиняемая.  Если  она  -

известная ведьма, то у нее, без сомнения, найдутся многие орудия колдовства,

в случае захвата ее врасплох. Если у нее имеется служанка или есть  подруги,

то и их полезно подвергнуть лишению свободы даже в случае отсутствия  доноса

на них. При взятии ведьмы под стражу не надобно давать ей времени оставаться

одной в комнате. Этим она лишается возможности принять известные  колдовские

снадобья, дающие ей возможность молчать и не сознаваться, несмотря на пытки.

Следует ли при взятии ведьм под стражу внезапно  подымать  их  на  руки,  не

допуская того, чтобы они прикасались к земле, и уносить их в корзине или  на

плечах в камеру заключения? По мнению канонистов и некоторых богословов, это

допустимо. Следуя утверждению таких ученых, как Гостиенсис и  Гофферд,  надо

изгонять суетное суетным. Опыт показывает, а признания  ведьм  подтверждают,

что поднятием ведьм от земли при взятии их под стражу они лишаются  упорства

в запирательстве при  допросах.  Многие  приговоренные  к  сожжению  просили

разрешения прикоснуться хотя  бы  одной  ногой  к  земле.  В  этом  им  было

отказано. Когда же у них допытывались о причине этой просьбы, они  отвечали,

что если бы они прикоснулись к земле,  они  освободились  бы,  а  многие  из

присутствующих были бы убиты молнией. Девятый вопрос  о  том,  как  надлежит

действовать  после  взятия  под  стражу  и  надо   ли   обнародовать   имена

допрашиваемых. Четвертый акт  судьи.  После  взятия  под  стражу  обвиняемой

разрешается прибегнуть к защите, если судья против этого  не  возражает.  Ей

назначается допрос в застенке, но без применения пыток.  Защита  может  быть

разрешена, если обвиняемая просит об этом. Указанный же допрос обвиняемой не

может иметь места, пока не  были  допрошены  служанки  и  подруги  ее.  Если

обвиняемая говорит, что она невиновна и донос на нее ложен и что  она  хочет

увидеть и услышать обвинителей, то это  признак  ее  желания  иметь  защиту.

Обязан ли судья исполнить это? Для него не является необходимым ни объявлять

имен свидетелей, ни давать очной ставки, если свидетели  не  пожелают  этого

совершенно добровольно. Ведь такая очная ставка подвергает  опасности  жизнь

свидетелей.  Некоторые  ученые  считают  подобные  очные  ставки  совершенно

недопустимыми. Другие полагают их допустимость лишь  в  тех  случаях,  когда

опасность для свидетелей отпадает. Так, папа Бонифаций VIII (С.  statuta,  О

inhibemus,  lib.  VI)  постановляет:  "Мы  воспрещаем  поименное  упоминание

обвинителей или свидетелей, выступающих в процессе о ереси,  чтобы  защитить

их от козней тех, против которых ведется дознание.  Епископ  или  инквизитор

должны знать (заметь, что вместо инквизитора и епископа всякий даже светский

судья может вести дело против ведьм, если он имеет на то  согласие  епископа

или инквизитора, которые могут временно предоставить ему свои полномочия,  в

силу каковых он действует как от имени папы, так и от имени императора), что

этим лицам грозит большая опасность при обнародовании их имен. Поэтому судьи

не должны их обнародовать". А несколько ниже  читаем:  "Ежели  вышеуказанная

опасность прекращается, то епископ и  инквизитор  могут  обнародовать  имена

обвинителей или свидетелей, подобно тому, как  ''это  совершается  в  других

процессах". Сила людей, могущих вредить свидетелям, трояка.  Во-первых,  это

знатность семьи. Во-вторых,  сила  денег.  В-третьих,  сила  злобы,  которой

надобно бояться больше всего. Эта последняя опасность  велика  потому,  что,

имея подобных ему сообщников в совершаемом зле, которые  не  остановятся  ни

перед чем и которым нечего терять кроме своей  собственной  личности,  могут

причинить больше вреда, чем знатный или богатый, имеющий  всего  в  избытке.

Иоанн в своей глоссе к слову "опасность" говорит: "Опасность в том, что надо

бояться смерти или увечья как для самого себя, так и для своих  сыновей  или

его родителей, а также и опустошения своего имущества". Все члены  трибунала

обязаны  под  страхом  отлучения  держать  в  тайне  имена   обвинителей   и

свидетелей, если того требует интерес процесса, но им же грозит и  наказания

в  случае  ничем  не  оправданного  умалчивания  имен.  Десятый   вопрос   о

возможности защиты обвиняемой и предоставлении ей адвоката. Пятый акт судьи.

Как дается возможность защиты обвиняемой при сохранении в полной тайне  имен

свидетелей?  Защита  заключается  в  трояком.  Во-первых,  в  предоставлении

обвиняемой защитника. Во-вторых, в сообщении ему общего  содержания  пунктов

обвинения, не открывая ему, однако имен свидетелей. В-третьих, в выступлении

такого адвоката в пользу  обвиняемой.  При  этом  он  не  должен  возбуждать

соблазна в вопросах веры и причинять вреда справедливости.  Об  этом  скажем

ниже. Прокуратору вручается копия всего  обвинительного  акта  без  указания

имен свидетелей и денунциантов. Защитник может также  действовать  от  имени

прокуратора. Защитник назначается не по указанию  обвиняемого.  Пусть  судья

остерегается такого  защитника.  Ведь  подобный  адвокат  может  быть  легко

подкуплен, будет охоч к словопрениям  и  злонамерен.  Пусть  судья  назначит

защитником честного человека, относительно лояльности, которого не возникает

никаких сомнений. Защитник должен отвечать следующим требованиям: 1)  Прежде

всего адвокат должен познакомиться с  делом.  Ежели  он  находит,  что  дело

обвиняемого право, то пусть он возьмется за него при желании с его  стороны.

Ежели он считает дело обвиняемого не правым и безнадежным, то  пусть  он  от

него откажется. Если же он, взяв с обвиняемого деньги и убедившись во  время

процесса в неправоте клиента, посоветует ему отказаться  от  защиты,  то  он

обязан вернуть  ему  деньги,  взятые  за  защиту.  На  этот  возврате  денег

настаивает Гоффред, тогда  как  Гостиенсис  придерживается  противоположного

мнения, за исключением  того  случая,  когда  адвокат  показал  свое  полное

усердие при ведении дела. Значит, если негодный адвокат, зная  безнадежность

дела,  склонит  клиента  предоставить   ему   защиту,   то   он   становится

ответственным за расходы и  потери.  2)  Защитник  должен,  затем,  обладать

следующими  двумя  качествами:  а)  скромностью,  чтобы  не  быть   дерзким,

бранчливым или многоречивым; б) любовью к истине, чтобы не заслужить  упрека

во  лжи  при  представлении  сведений,  доказательств  или  при  ссылки   на

свидетелей или присяги, а также при требовании отсрочек, и именно в процессе

против еретиков, где предписывается действовать просто и  избегать  излишних

формальностей. Сверх того, защитник  за  свое  выступление  обязан  получить

вознаграждение, обычное в данной стране.  Судья  вручает  указанные  условия

защитнику и увещевает в конце, чтобы этой защитой адвокат не навлек на  себя

обвинения  в  покровительстве  еретикам.  В  противном  случае  ему   грозит

отлучение.  Ответ  адвоката,  что  он-де  защищает  не  лжеучение,  а  лицо,

неспособно предотвратить наказания. Ведь он ни в коем случае не имеет  права

защищать, не руководясь строжайшим  образом  сокращенным  судебным  порядком

просто и без соблюдения излишних формальностей, как это предписано в каноне.

В противном случае он будет требовать  отсрочек  и  заявлять  протесты,  что

недопустимо, как уже было указано в шестом вопросе. Хотя он при  этом  и  не

защищает лжеучения, однако, действуя не в соответствии с указанным  судебным

порядком, он становится еще более достойным проклятия, чем сами ведьмы. Если

он неправомерно станет защищать человека, обвиненного в ереси, он становится

как бы князем ереси, как это явствует  из  XXIV,  qu  3  qui  illorum.  Этим

защитник возбуждает против  себя  сильнейшее  подозрение  в  покровительстве

еретикам, В таком случае он обязан перед епископом торжественно отречься  от

ереси, как это указано в часто цитированной главе "Accusatus".  Одиннадцатый

вопрос о  том,  что  должен  делать  защитник,  если  ему  неизвестны  имена

свидетелей. Шестой акт судьи Что должен делать адвокат для  своего  клиента,

если ни тому, ни другому не сообщены имена свидетелей, знать  которые  очень

хочет обвиняемый? Пусть он получит сведения об отдельных  пунктах  обвинения

от судьи, который, однако, обязан умолчать все  имена  свидетелей.  С  этими

сведениями адвокат идет к обвиняемому и сообщает их ему. На просьбу  указать

имена свидетелей защитник предлагает обвиняемому узнать их  из  показаний  и

говорит приблизительно  следующее:  "Из  показаний  против  тебя  ты  можешь

догадаться об  именах  свидетелей,  а  именно:  такой-то  ребенок,  такой-то

домашний скот были околдованы, такому-то  мужчине  и  такой-то  женщине,  не

исполнивших такой-то твоей просьбы, ты ответила: "Ты почувствуешь, что  было

бы лучше исполнить  мою  просьбу".  После  этих  слов  такой-то  и  такая-то

внезапно заболели. Твои поступки кричат, как свидетельства". Защитник  может

сказать также: "Ты знаешь, что о тебе идет дурная молва и что  уж  давно  ты

подозреваешься в наведении многих порч  и  вредительств".  С  помощью  таких

ответов  защитник  побуждает  обвиняемую  указывать  на   своих   врагов   и

приписывать им наговор. Обвиняемая может ответить: Я признаю, что произнесла

эти слова, но я не имела намерения вредить". Защитник сообщает судье  и  его

помощникам о названных обвиняемой врагах, а судья обязан расследовать.  Если

эта вражда будет  сочтена  смертельной  враждой,  т.  е.  такой,  где  между

супругами или родственниками были помыслы об убийстве  или  таковое  было  в

действительности совершено, вследствие  чего  светская  власть  должна  была

расследовать это дело, или если она была такой враждой,  которая  привела  к

тяжким ранениям, как следствиям раздоров и перебранок, то  пусть  осторожный

судья со своими помощниками рассмотрит, на чьей стороне  вина  больше  -  на

стороне обвиняемого или денунцианта. Если вина больше на стороне  свидетеля,

если  признаков  преступления,  как-то:  околдованных  детей,  животных  или

взрослых не имеется, если к тому же отсутствуют порочащие  показания  других

свидетелей, если сверх того об обвиняемой не идет худая молва, то тогда надо

признать, что  свидетель  говорил  из  чувства  мести.  Обвиняемая  подлежит

полному оправданию и  освобождению  после  предварительного  взятого  с  нее

обещания об отказе от мести. Может случиться и так: Катерина видит,  что  ее

ребенок околдован или околдована она сама, а то и на скот ее наведена порча.

Она  подозревает  в  совершении  этого  чародеяния  ту  женщину,   муж   или

родственники которой в прежнее время несправедливо заставили  пострадать  от

иска мужа или  родственников  Катерины.  Значит,  со  стороны  свидетельницы

имеется двойная неприязнь. Во-первых, неприязнь за околдование, и во-вторых,

за урон, понесенный ее родственниками на  суде.  Следует  ли  отвести  такую

свидетельницу? С одной стороны, кажется, что на этот  вопрос  надо  ответить

утвердительно,  так  как  мы  видим  неприязнь.   С   другой   же   стороны,

представляется возможным ответить отрицательно, ибо  свидетельница  приводит

признаки преступления. Можно сделать следующее  заключение:  при  отсутствии

других  свидетелей  и  опороченности  обвиняемой  такого  свидетеля  следует

отвести. Но известная тень подозрения на обвиняемую все же падет, тем более,

что  налицо  имеется  болезнь,  наведенная  чарами  и  не  происходящая   по

естественным  причинам.  Поэтому  такая  обвиняемая   должна   подвергнуться

каноническому  очищению.  Если  свидетели  утверждают  наличие  существенной

опороченности обвиняемой, не имея возможности,  однако,  привести  улик,  то

судья, при наличии простой  вражды  между  свидетелем  и  обвиняемой,  может

счесть эти признаки достаточными для возбуждения против обвиняемой  сильного

подозрения. В силу этого обвиняемая, оставленная под стражей, присуждается к

троякому наказанию,  а  именно:  1)  к  каноническому  очищению,  вследствие

общественной опороченности (С. inter sollicitudines, Extra de  purq.  can.);

2) к клятвенному отречению,  вследствие  подозрения  (С.  accusatus);  3)  в

зависимости от различных оснований  к  подозрению,  к  различным  клятвенным

отречениям.  Если  такая  обвиняемая  признается  в  своем  преступлении   и

обнаружит раскаяние, она не передается светской власти для  смертной  казни,

но присуждается духовным судьей к пожизненному заключению. Несмотря на  это,

она может в то же время быть приговоренной светским судьей к сожжению (С. аd

abolendam, О praesenti), а также (С.  excommunicatus  II,  de  haeretic).  В

заключение надо еще сказать следующее: 1) Прежде всего пусть судья не  сразу

поверит  защитнику,  когда  он  находит  смертельную  вражду   кого-либо   к

обвиняемой. Ведь при таком преступлении редко кто дает показания,  не  питая

вражды. К тому же ведьмы всеми и всегда ненавистны. 2) Пусть судья запомнит,

что ведьму можно привести к  признанию  четырьмя  способами:  а)  с  помощью

свидетелей;  б)  очевидностью  преступления;  в)  уликами;  г)   собственным

признанием,   происходящим    или    вследствие    приводимой    свидетелями

опороченности, или вследствие подозрения, вытекающего из наличия очевидности

преступления, а также и из улик.  Подозрение  может  быть  трояким:  легким,

сильным и  тяжким.  Для  возбуждения  такого  подозрения  нет  надобности  в

собственном признании. 3) Пусть судья применит вышесказанное  к  подлежащему

разбору дела содержащейся под  стражей  обвиняемой  и  ответит  адвокату  на

вопрос о смертельной вражде, установив прежде всего, заключена ли  она  лишь

из-за утверждаемой свидетелями опороченности или и по другим более или менее

значительным  основаниям,  возбуждающим  против  нее  сильное   или   легкое

подозрение. Лишь тогда он сможет дать адвокату ответ относительно  названных

обвиняемой недругов, можно ли отвести их как свидетелей. Относительно угроз,

высказанных обвиняемой против свидетелей, адвокат может сказать,  что,  хотя

после этих угроз имущество или личность свидетеля и пострадали,  однако,  из

этого не следует, что виной тому является ведьма. Болезни могут иметь разные

источники. К тому же, всем женщинам свойственно употреблять угрозы  в  споре

между собою. На эти доводы адвоката судья должен ответить следующим образом:

болезни действительно могут возникать и по  естественным  причинам;  однако,

если при наличии особых признаков и опыта можно установить, что  болезнь  не

могла быть  излечена  естественным  путем,  так  как,  по  мнению  врачей  и

знахарок, здесь имело  место  околдование,  которое  было  снято  с  помощью

устранения известных чародейских орудий, положенных ведьмой  перед  тем  под

кровать или вшитых в одежду околдованного, то судья может легко заключить  о

наведении чар ведьмой. Далее, если после угрозы, брошенной ведьмой,  спалить

амбар, то это возбуждает подозрение в том,  что  здесь  виновата  угрожавшая

ведьма,  хотя  бы  в  действительности  амбар  и  был  сожжен  драим  лицом.

Двенадцатый  вопрос  о  том,  как  надо  еще  глубже  исследовать   сущность

смертельной вражды. Седьмой акт судьи. Нами было  уже  раньше  указано,  что

только смертельные враги отводятся, как свидетели. Обвиняемый и его  адвокат

часто подымают вопрос, кого считать смертельным врагом, а кого нет.  Поэтому

не лишние разобрать этот вопрос более подробно.  Судья  тогда  сможет  лучше

постигнуть  сущность  этой  вражды  и  воспрепятствовать  тому,  чтобы  были

осуждены  невиновные  и  оправданы  виноватые.  Хотя  способы  распознавания

казуистичны и хитросплетены,  однако,  судья  может  воспользоваться  ими  с

успехом, чтобы  служить  делу  веры  и  государству.  Первый  способ  таков:

обвиняемому или  его  адвокату  вручается  копия  обвинительного  материала,

направленного  против  этого  обвиняемого.  Имена  свидетелей  указаны   там

отдельно, но не в  порядке  приведенных  пунктов  обвинений.  Так  например,

первый пункт обвинений основан на показаниях свидетеля, стоящего  на  шестом

или седьмом месте списка свидетелей, а не на первом. Поэтому  обвиняемый  не

знает, кто из свидетелей сказал то  или  иное.  Тогда  обвиняемому  говорят:

"Объявишь ли ты  всех  свидетелей,  как  своих  врагов?"  Если  он  их  всех

объявляет своими врагами, то тем скорее он будет пойман на лжи, когда  судья

станет разбирать причину вражды. Если обвиняемый укажет на определенных лиц,

как на своих врагов, то причина вражды может  быть  выявлена  легче.  Второй

способ -  это  вручение  обвиняемому  или  его  адвокату  указанного  списка

обвинений и свидетелей, добавляя к нему из другого  дела  ряд  сведений,  не

сообщенных этими свидетелями.  Так,  обвиняемый  не  сможет  с  уверенностью

сказать, кто является  его  смертельным  врагом.  Ведь  он  не  знает,  что,

собственно говоря, каждый из этих свидетелей показал на него. Третий  способ

указан выше в пятой главе. Когда обвиняемый будет допрошен  во  второй  раз,

прежде чем он потребует защиты,  и  .адвокат  будет  ему  предоставлен,  ему

ставится вопрос о том, полагает ли он, что у него имеются смертельные враги,

которые не страшась божьего гнева, способны дать ложное свидетельство против

него, обвиняя его в колдовской ереси. Не подготовленный к этому вопросу и не

зная показаний свидетелей, обвиняемый, пожалуй, ответит, что он не  полагает

возможным существование подобных врагов.  Может  случиться,  что  обвиняемый

назовет таковых и причины неприязни, чтобы судья  потом  мог  тем  увереннее

проверить данные, после того как  копия  обвинительного  материала  и  имена

свидетелей  будут  переданы  отдельно  друг  от  друга.   Четвертый   способ

заключается в том,  что  обвиняемый  снова  после  второго  допроса,  прежде

разрешения ему защиты, спрашивается о свидетелях следующим образом:  "Знаешь

ли такого-то и такого-то?". При этом называется один из свидетелей,  который

дал отягощающие показания. Если обвиняемая скажет "Нет", то позже, когда  ей

предоставят защиту, она уж не сможет утверждать противного, раз он клятвенно

не был признан ею смертельным врагом. Если же она ответит утвердительно,  то

она спрашивается вновь, знает ли она или слыхала ли она, не говорил ли  этот

смертельный враг чего-нибудь против веры, как это свойственно  ведьмам.  При

ее утвердительном ответе ей повторно ставится вопрос,  друг  ли  он  ей  или

враг. Она тотчас же ответит: "Да, друг". Это она скажет для того,  чтобы  не

остановились на его показании. Потом же, во время  полного  разбирательства,

она уже не  станет  называть  его  смертельным  врагом,  т.  к.  она  раньше

клятвенно  назвала  его  другом.  Пятый  способ:  обвиняемому  или  адвокату

вручается копия обвинительного материала без указания имен  свидетелей.  При

чтении акта обвиняемому адвокат делает предположения, кто  может  быть  тот,

который сказал о нем то-то и то-то. Часто обвиняемый вспоминает такое  лицо.

Если он указывает на того, или иного, как на своего  смертельного  врага,  и

хочет доказать с помощью свидетелей правильность этого утверждения, то пусть

судья  (узнав  о  таком  заявлении  обвиняемого  через  адвоката)   сравнит,

правильно ли утверждение обвиняемого, и разберет причины той вражды, созывая

для этого тайно совет сведущих старых людей. Установив  наличие  смертельной

вражды, судья обязан отвести подобных свидетелей. Ежели  против  обвиняемого

не имеется других  улик,  то  он  освобождается.  Этот  пятый  способ  очень

распространен:  в  действительности  из  копии  обвинительного  акта  ведьмы

вычитывают легко тех мужчин и женщин, которые показывали против них.  И  так

как в таком деле редко находится смертельная вражда, исключая  той,  которая

вытекает  из  их  злобных  поступков,  то  судья   без   затруднения   может

пользоваться указанными способами. Надо заметить к тому  же,  что  свидетели

часто желают лично видеть обвиняемых ведьм и бросить им в лицо обвинение  во

всем том, что они претерпели от околдования.  Есть  еще  другой,  последний,

способ выявить смертельную вражду. К этому способу судья может прибегнуть  в

том   случае,   если   вышеуказанные   способы   некоторыми   сочтутся    за

хитросплетение, а в особенности - четыре первые. Для полного  удовлетворения

и успокоения сомневающихся душ и для того, чтобы судье не  делалось  упрека,

пусть этот последний обратит внимание на следующее: после того, как он одним

из вышеописанных способов расследовал, что  между  обвиняемым  и  свидетелем

отсутствует смертельная вражда, пусть он прибегнет к проверке. Для этого  он

даст обвиняемому или его адвокату  копию  процесса,  не  присоединяя  к  ней

списка имен свидетелей, созовет совет  сведущих  людей  и  прочтет  им  весь

обвинительный материал без всяких сокращений, указывая все имена  свидетелей

и взяв с них клятву хранить все в тайне.  После  этого  судья  объяснит  им,

почему он не согласен считать ту или иную вражду за смертельную.  Допустимо,

чтобы указанный совет окончательно решил, кого из свидетелей следует считать

смертельным врагом. Возможно предоставить это решение другим сведущим людям,

хорошо знающим отношения между обвиняемыми,  свидетелями  и  не  входящим  в

совет. При этом им сообщаются лишь имена обвиняемых и свидетелей,  а  пункты

обвинения умалчиваются. Решение этих выборных  надо  считать  окончательным.

Тринадцатый вопрос о том, что надлежит помнить судье в застенке  до  допроса

обвиняемого. Девятый акт судьи. По закону никто не может  быть  присужден  к

смертной казни, если он сам не сознался в  преступлении,  хотя  бы  улики  и

свидетели и доказывали его еретическую извращенность. О таких  обвиняемых  и

идет здесь речь. Чтобы добиться признания, такая ведьма подвергается пыткам.

Чтобы было яснее, приведем соответствующий случай, происшедший в  Шпейере  и

дошедший о слуха многих. Однажды некий уважаемый горожанин прошел мимо одной

торговки,  не  купив  того  предмета,  который  она  хотела   ему   продать.

Раздосадованная этим, она крикнула ему вслед: "Вскоре  ты  пожелаешь  купить

это, но будет поздно". Такие угрозы часто употребляются ведьмами, когда  они

хотят  навести  порчу  с  помощью  слов.  Задетый  этой  угрозой   горожанин

обернулся, чтобы посмотреть на торговку и узнать, с  каким  намерением,  она

произнесла эти слова.  И  тотчас  на  него  нашла  порча:  его  лицо  ужасно

скривилось до ушей. Долгое время он не мог привести его в обычное состояние.

Этот  случай  в  глазах  судьи  -  прямая  улика,  которая  позволяетсчитать

указанную торговку пойманной с поличным при околдовании.  Как  было  указано

выше, три фактора, и каждый из них самостоятельно, доказывают  вину:  улики,

показания  свидетелей  и  личное  признание.  Но  для  смертного   приговора

необходимо личное признание. Как же должен судья действовать, чтобы  сломить

упорное запирательство ведьм? Прежде всего надо сказать, что ему не  следует

торопиться с применением пыток,  а  нужно  обратить  внимание  на  некоторые

признаки, о которых сейчас и скажем. Не все ведьмы одинаково  невосприимчивы

к пыткам. Одни из ведьм настолько  к  ним  невосприимчивы,  что  они  скорее

вытерпят постепенное разрывание тела на части, чем сознаются  в  правде.  Но

есть и такие, которые очень скоро во всем сознаются. Это происходит из-за их

различных отношений к бесам. Ведь имеются ведьмы, которые в течение ряда лет

- шести, восьми или десяти лет - служат черту, не преклоняясь перед ним,  не

отдаваясь ему  ни  телом,  ни  душой.  Другие  же  ведьмы  с  самого  начала

отвращаются от веры и предаются ему и душой и телом. Почему черт дает  время

испытания  ведьмами7  Это  происходит  от  того,  что  он  хочет  убедиться,

отвращается ли она от веры только  на  языке  или  также  и  сердцем,  и  не

является ли ее желание поклонения ему только кажущимся, внешним.  Ведь  черт

может постигнуть движения сердца только по внешним проявлениям  его.  Бывают

такие женщины, которые стали ведьмами вследствие нужды и лишений,  сманенные

другими ведьмами и потерявшие частью  или  полностью  веру.  Таких,  еще  не

полностью испытанных, ведьм, черт оставляет во  время  суда  без  поддержки.

Поэтому они легко признаются. Другие, преданные  ему  и  устами  и  сердцем,

защищаются им по мере сил. Он дает им упорство ни в чем не сознаваться. Есть

еще одна разница. Мы видим, что  многие  ведьмы,  после  признания  в  своих

преступлениях, намереваются лишить себя жизни через  повешение.  На  это  их

толкает враг рода человеческого, чтобы ведьмы с помощью исповеди не получили

прощения от бога. Главным образом бес побуждает к самоубийству тех,  которые

не предались ему добровольно. Таким образом можно определить,  какую  ведьму

черт оставил без поддержки. Мы заканчиваем. При пытках  ведьм  для  познания

правды приходится прилагать столь же большое или даже еще  большее  усердие,

как при изгнании бесов из одержимого. Пусть судья не спешит с  пытками.  Ему

надлежит прибегать к ним лишь тогда, когда  дело  идет  о  преступлении,  за

которое  полагается  смертная  казнь.  Четырнадцатый  вопрос  о   том,   как

обвиняемая приговаривается . к пыткам, как она пытается  в  первый  день,  и

можно ли ей  обещать  сохранение  жизни.  Десятый  акт  судьи.  Когда  судья

решается прибегнуть к пытке обвиняемой, он  составляет  следующий  приговор:

"Мы, судья и заседатели, принимая во внимание результаты процесса,  ведомого

против тебя, такого-то, из такого-то  города,  такой-то  епархии,  пришли  к

заключению, после тщательного исследования всех  пунктов,  что  ты  в  своих

показаниях сбивчив, ибо ты говоришь, что произнес  такую-то  угрозу,  но  не

имел намерения поступать согласно ей. Имеются к тому же различные улики.  Их

достаточно для того, чтобы подвергнуть тебя допросу под пытками. Поэтому  мы

объявляем и постановляем, что ты должен быть пытаем сегодня же,  в  такие-то

часы. Приговор произнесен" и т. д. Но это не  обозначает,  что  судья  решил

тотчас же прибегнуть к пыткам. Он  лишь  переводит  обвиняемую  с  положения

лица,  содержащегося  в  предварительном  заключении,  на  положение   лица,

находящегося  в  тюрьме  для  наказания.  За  сим  судья  призывает   друзей

обвиняемой и  сообщает  им,  что  она  избегнет  наказания  и  смерти,  если

признается  в  правде.  Частые  размышления,  тяжкие  условия  заключения  и

увещевания рассказать правду делают ее склонной к признаниям. Нам  случалось

видеть, что ведьмы вследствие разумных увещеваний,  доходили  до  того,  что

плевали (против черта) на пол и восклицали: "Убирайся прочь, проклятый черт!

Я сделаю то, что справедливо". И признавались в  своих  преступлениях.  Если

судья безуспешно ждал некоторое время  признаний  обвиняемой,  которая  была

неоднократно  увещеваема,  то,  имея  уверенность  в  том,  что   обвиняемая

продолжает запираться  в  правде,  он  приступает  к  умеренным  пыткам,  не

прибегая к кровопролитию. Ведь известно, что допросы под пыткою обманчивы и,

на что уже раньше  указывалось,  зачастую  остаются  без  результата.  Перед

началом пытки обвиняемый раздевается. Если это женщина, то  она  раздевается

надежными почтенными женщинами. Это делается для того, чтобы исследовать, не

вшито  ли  в  ее  одеяние  какого-либо  орудия  ведьм,  как  это  ими  часто

совершается по наущению беса, когда они пользуются членами тела  некрещеного

мальчика. Покуда орудия пытки готовятся к действию, судья от своего имени  и

от  имени  других  уважаемых  мужей  и  ревнителей  веры  снова   предлагает

обвиняемой добровольно признаться. Если она упорствует,  то  она  передается

палачам, которые и начинают пытку. По просьбе  кого-либо  из  присутствующих

пытка на время прекращается, и обвиняемый снова увещевается сказать  правду.

При этом ему обещают,  что  он  не  будет  предан  смерти,  если  сознается.

Спрашивается, может ли судья обещать жизнь человеку, о котором ходит  дурная

молва и который имеет против себя как показания свидетелей, так и улики,  но

который еще не сознался в своих злодеяниях7 Мнения  ученых  здесь  различны.

Одни думают, что подобная ведьма может быть оставлена в живых и  приговорена

к пожизненному заключению на хлебе и на воде, если только она выдаст  других

ведьм и снимет наведенную порчу. Но только не  надо  сообщать  ей,  что  она

будет содержаться в тюрьме.  Ее  надо  лишь  уверить,  что  жизнь  будет  ей

сохранена и что на нее будет наложено  некоторое  наказание.  Другие  ученые

полагают, что это обещание надо держать лишь некоторое время, а потом ведьму

все же следует сжечь. Некоторые считают возможным, чтобы судья обещал  такой

ведьме жизнь, но смертный приговор обязан вынести уже  другой  судья,  а  не

тот, который уверил ее в сохранении жизни. Первое решение  наиболее  полезно

ввиду использования ведьм для снятия  порчи.  Но  не  может  быть  разрешено

изгонять  чары  чарами  же.  Однако,  не  препятствуется  предотвращать  или

устранять околдования суетными или суеверными средствами. Опыт,  практика  и

многообразные занятия дают судьям  столько  знаний,  что  они  могут  вернее

решать, что дозволено, а что нет. Во всяком случае не подлежит сомнению  то,

что ногие ведьмы признавались бы в правде, если бы они из-за  боязни  смерти

не упорствовали. Если ведьмы, несмотря на угрозы  и  на  обещания  дарования

жизни, продолжают упорствовать, то пусть палачи исполнят приговор  о  пытках

по обычному способу, не прибегая ни к новым, ни к утонченным приемам. Ведьмы

подвергаются более легким или более мучительным пыткам,  смотря  по  тяжести

преступления. Во время пыток им задаются вопросы касательно тех  проступков,

за которые их пытают. Вначале задаются вопросы, затрагивающие  более  мелкие

проступки. Ведь ведьмы скорее сознаются в них, чем в  тяжких  преступлениях.

Допрос во время пыток записывается нотариусом. Прими к  сведению,  что  коль

скоро ведьма созналась, она переводится в  другое  помещение  с  тем,  чтобы

судья мог снять с нее показания, заключающие  ее  признание.  Если  умеренно

пытаемый продолжает запираться, то  перед  ним  раскладываются  иные  орудия

пытки, и он предупреждается, что они будут применены нему, если он не скажет

правды. Если он и после этого упорствует,  то  в  его  присутствии  читается

приговор о продолжении допроса под пыткой на  второй  или  на  третий  день.

Здесь может идти речь только о продолжении пытки, а не о повторении ее,  так

как пытка не может быть повторяема,  если  не  имеется  налицо  новых  улик.

Приговор о продолжении допроса под пыткой гласит: "Мы, вышеуказанные  судья"

и т. д. "назначаем  для  тебя,  такого-то,  на  такой-то  день,  продолжение

допроса под пыткой, чтобы правда была произнесена из твоих собственных уст".

Весь ход такого допроса записывается нотариусом в протокол.  Пусть  судья  и

другие  до  начала  продолжения  пыток  стараются  убедить   обвиняемого   в

необходимости сказать правду. Судье следует также позаботиться о том,  чтобы

заключенный все время между пытками был под наблюдением  стражи.  Ведь  черт

посетит его и будет его искушать наложить на себя руки, или потому,  что  он

не желает ему больше помогать, или потому, что бог принуждает покинуть  его.

Это черт может знать лучше, чем это возможно почерпнуть из книг. Пятнадцатый

вопрос о том, как продолжается пытка, о признаках, по которым  судья  узнает

ведьму, как должен он защищать себя от околдования и как они  остригаются  и

где они прячут свои орудия околдования. К сему добавляются разные объяснения

о том, как надлежит сломить их запирательство. Одиннадцатый акт  судьи.  Как

не все болезни лечатся одним и тем  же  лекарством,  а  для  каждой  имеются

определенные лекарства, так и не ко всем еретикам и не ко всем подозреваемым

в  еретичестве  надо  подходить  одинаково  при  постановке  вопросов,   при

инквизиции против них и при допросах. В  зависимости  от  секты  и  личности

обвиняемого видоизменяется и форма расследования.  Судья,  как  умный  врач,

стремящийся отсекать дряхлые и больные члены и  отделять  паршивых  овец  от

здоровых, должен наперед знать, что обвиняемая зачастую обладает  колдовским

искусством упорно замалчивать правду при допросах. Сломить это  упорство  не

представляется возможным одним каким-либо средством. Указать одно какое-либо

средство было бы неправильно  и  потому,  что  сыны  тьмы,  видя  постоянное

применение этого средства, стали бы легче избегать его поражающих свойств  и

нашли бы ему противодействие. Пусть умный и  ревностный  судья  видоизменяет

форму допроса в соответствии с ответами и уверениями  свидетелей,  с  личным

опытом или с личным разумением. При этом он  должен  принимать  во  внимание

различные признаки, по которым возможно определять ведьм.  Так,  если  судья

хочет узнать, дано ли ведьме колдовское упорство в  сокрытии  правды,  пусть

исследует, может ли она плакать, когда находится на допросе или на пытке. По

мнению сведущих людей и на основании  личного  опыта,  это  отсутствие  слез

указывает самым определенным образом а вышеназванный колдовской дар. Ведьма,

несмотря ни на какие увещевания, не может проливать слез. Она будет издавать

плаксивые  звуки  и  постарается  обмазать  щеки  и  глаза   слюной,   чтобы

представиться плачущей. Окружающие должны внимательно наблюдать за ней.  Но,

чтобы добиться  ее  действительных  слез,  если  она  невиновна,  судья  или

пресвитер должен возложить на  нее  руку  и  произнести:  "Я  заклинаю  тебя

горчайшими слезами, пролитыми нашим Спасителем и Господом Иисусом Христом на

кресте для спасения мира. Я заклинаю тебя самыми горячими слезами преславной

девы, его матери, пролитыми ею над его ранами в  вечерний  час,  а  также  и

всеми слезами, пролитыми здесь,  на  земле,  всеми  святыми  и  избранниками

божьими, глаза которых бог отер теперь от каждой слезы для того,  чтобы  ты,

поскольку ты невиновна, пролила бы слезы. Если же ты  виновна,  то  слез  не

лей. Во имя отца и сына и святого духа. Аминь". Опыт показал, что чем больше

их заклинали, тем меньше они могли плакать, хотя они  старательно  побуждали

себя к плачу и увлажняли щеки слюной. Однако  возможно,  что  они  после,  в

отсутствие судьи и находясь вне застенка, плачут в присутствии  стражи.  Что

им мешает плакаться Так как благодать проливания слез у кающихся принадлежит

к  важным  дарам  бога  (как  это  утверждается  Бернардом,  говорящим,  что

смиренная слеза возносится к небу и побеждает  непобедимого),  то  не  может

быть сомнения в том, что она  весьма  противна  врагу  спасения.  Поэтому-то

никто не может сомневаться в том,  что  нечистый  ревностно  хочет  помешать

пролитию слез, чтобы в конце концов готовность к раскаянию не  имела  места.

Свойство женщин - это плакать, ткать и обманывать. Нет ничего  удивительного

в том, что вследствие лукавых происков дьявола, с божьего попущения, даже  и

ведьма заплачет. Судьбы Господа неисповедимы. Плачущая  обвиняемая  доказала

бы  своими  слезами  свою  невиновность,  если  нет   обличающих   показаний

свидетелей  и  улик,  могущих  возбудить  против  нее  сильное  или   тяжкое

подозрение. От легкого подозрения против нее, возникшего вследствие идущей о

ней худой молвы, она всегда может очиститься клятвенным отречением от ереси.

Судье и заседателям надо обратить внимание и на то, чтобы ведьма  к  ним  не

прикасалась,  в  особенности  не  дотрагивалась  до  запястья  их  рук.  Для

предохранения себя им во всяком случае надлежит носить у себя на шее'. соль,

освященную в вербное воскресенье, и освященные же травы, а также воск.  Ведь

ведьма способна навести порчу не только прикосновением, но и дурным глазом и

словом. Во время допроса под пытками они особенно  способны  к  околдованию,

как это видно из практики.  Нам  известны  случаи,  когда  ведьмы,  взглянув

первыми на судью и его заседателей, приводили  их  в  такое  состояние,  что

сердца их теряли свою  суровость  по  отношению  к  обвиняемым  и  последние

вследствие того бывали выпускаемы на свободу. О, если бы ведьмы не  обладали

такой способностью! Итак, когда обвиняемая вводится в  камеру  суда,  нельзя

позволить ей войти лицом вперед. Ее следует вводить лицом  назад,  спиной  к

судьям. При допросе защищай себя крестным знамением и мужественно нападай на

нее. Так с божьей помощью будут сокрушены силы старого змея. Пускай никто не

сочтет за суеверие то, что ведьма вводится в камеру суда задом наперед. Ведь

канонисты (как мы  уже  указывали)  признают  допустимым  противодействовать

суетности  суетными   же   средствами.   Предохраняет   от   распространения

околдования и сбривание волос со всех частей тела ведьмы.  Это  производится

на том же основании, на каком осматриваются  и  обыскиваются  одежды  ведьм.

Случается, что ведьмы, для достижения упорного  запирательства  при  пытках,

носят спрятанными, не только в одеяниях, но и волосах тела, разные суеверные

амулеты. Они носят эти амулеты и на таких местах своего тела, которые мы  не

решаемся назвать  из  чувства  скромности.  Конечно,  демон  может  укрепить

упорство ведьмы при допросах и без помощи амулетов. Но он  пользуется  этими

суеверными вещами для того, чтобы погубить  душу  и  чтобы  оскорбить  божье

величие.  Вот  пример:  некая  ведьма  в   Гагенау   для   укрепления   силы

запирательства  прибегла  к  следующему  средству.  Она  убила   некрещеного

первородного ребенка мужского пола сожгла  его  в  печке  вместе  с  другими

вещами, называть которые не подобает, и превратила все это  в  золу.  Ведьма

или преступник, носивший при себе некоторое количество такой золы, ни в коем

случае не мог признаться в своих преступлениях. Ясно, что, если бы даже было

убито сто тысяч мальчиков, то и это  не  породило  бы  указанных  колдовских

свойств.  Черт  же  пользуется  этим  средством  для  погибели  душ  и   для

оскорбления  божьего  величия.  Способность  упорного  запирательства,   как

сказано, свойственна не только  ведьмам,  но  и  простым  преступникам.  Эта

способность имеет троякое происхождение: 1) Она лежит  в  прирожденной  силе

характера. Ведь слабовольные скоро падают духом и при пытке согласны во всем

сознаться, даже и в ложно взводимых на самих себя преступлениях.  Другие  же

имеют столь твердую волю, что они, несмотря ни на какие пытки, ни в  чем  не

сознаются, особенно стойкими оказываются те, которые уже  не  в  первый  раз

допрашиваются под пытками. Суставы их рук входят после пытки на свои  старые

места столь же  скоро,  как  и  выворачиваются  при  начале  пытки.  2)  Эта

способность зависит также от употребления  вышеуказанных  амулетов,  носимых

или зашитыми в одежде или скрываемыми в волосах на теле. 3)  Случается,  что

это упорство зависит от  околдования  заключенных  ведьм  другими  ведьмами,

находящимися  на  свободе.  Так,  некая  ведьма  в  Иннсбруке   неоднократно

хвасталась  тем,  что  если  бы  она  имела  лишь  одну  нитку   из   одежды

заключенного, то она достигла бы того, что он, несмотря ни на  какие  пытки,

не сознался бы. Но как согласовать  с  этим  случаем  то,  что  произошло  в

епархии Регенсбурга, когда некие еретики,  сознавшиеся  в  своих  колдовских

преступлениях и брошенные в огонь, не сгорели, а брошенные затем в воду,  не

потонули7 Видя это, духовенство назначило трехдневный пост  для  всей  своей

паствы. Вслед затем было узнано, что указанные еретики потому не могли  быть

умерщвлены, что у них под мышкой, между кожей и мясом, были  вшиты  амулеты.

Когда же эти последние были найдены  и  уничтожены,  то  огонь  тотчас  сжег

еретиков. Говорят, что некий некромант узнал о месте сокрытия этих  амулетов

у демона. Вероятно, демон принужден был открыть тайну  под  влиянием  божьей

силы.  Вообще  же  он  всегда  работает  во  вред  вере.  Ежели  в  практике

какого-либо судьи произойдет подобный случай, то пусть  он  знает,  что  ему

нужно делать: он должен прибегнуть к божьей помощи,  чтобы  силою  постов  и

молитвы набожных людей демоны были прогнаны  от  ведьм,  если  ни  переменой

одежды, ни бритьем волос нельзя достигнуть признания ведьм даже  при  пытке.

Подобное сбривание, и именно в половой области, считается в немецких странах

неподобающим. Поэтому мы, инквизиторы, к этому средству и не  прибегаем,  Мы

пользовались для того, чтобы сломить запирательство ведьм, другим  способом.

Сбривая волосы с головы ведьм, мы вливали одну  каплю  освященного  воску  в

бокал с освященной водой и давали им пить три дня подряд  натощак,  призывая

при  этом  пресвятую  троицу.  В  других  странах  инквизиторы  предписывают

сбривание волос по всему телу. Так, инквизитор из Комо сообщил нам в прошлом

году (1485), что он сжег сорок одну ведьму, предварительно сбрив все  волосы

на их теле. На вопрос о том, можно  ли  прибегать  к  содействию  ведьм  для

уничтожения   околдований,   насланных   другими   ведьмами,    когда    не.

представляется никаких других возможностей побороть чары, надо ответить: как

бы ни обстояло дело с открытием  амулетов  еретиков  с  помощью  некроманта,

однако, мы увещеваем во имя Господа не призывать на помощь ведьм. Ведь иначе

оскорбляется божье величие. А  других  разрешенных  способов  борьбы  против

околдований  очень  много.  Среди  них  укажем  на   следующие:   во-первых,

околдованный человек должен быть прилежен,  трудолюбив  и  должен  искать  в

первую очередь божьей помощи; во-вторых, пусть он  обратится  за  советом  к

сведущим людям,  которые,  вероятно,  укажут  ему  на  такое  действительное

средство, о каком он и не думал; в-третьих, надо искать  помощи  и  опоры  у

набожных людей. Шестнадцатый вопрос о времени и о  втором  способе  допроса.

Двенадцатый акт судьи. 0 последних мерах  предосторожности,  которым  должен

следовать судья. К вышесказанному надо прибавить,  что  допрос  ведьм  лучше

всего производить в дни больших праздников - в  то  время,  когда  в  церкви

происходит богослужение. Надо предложить  молящимся  просить  о  ниспослании

божьей помощи. Далее, надо надеть на шею ведьме те освященные вещи,  которые

были  нами  указаны  выше,  а  также  и  написанные  на  бумаге  семь  слов,

произнесенных Христом на кресте. Опыт показал, что эти  вещи  весьма  мешают

ведьме действовать. 1) Ей дается затем  питье  натощак,  о  котором  сказано

выше. Не прекращая увещеваний, ведьму поднимают тогда на дыбах  с  земли,  а

затем, пока продолжается пытка, ей читаются показания свидетелей с указанием

их  имен.  При  этом  судья  прибавляет:  "Вот  видишь,  твои   преступления

доказываются свидетелями". То же говорит он при очной ставке  обвиняемой  со

свидетелями. Если она продолжает запираться, то  пусть  судья  предложит  ей

доказать свою невиновность судом божьим через раскаленное железо. Все ведьмы

согласны на это испытания, так как они знают, что дьявол предохранит  их  от

ожога. Вследствие этого, однако, подобное испытание им не разрешается.  Если

ведьма продолжает упорствовать, то ее следует освободить от пут и  поместить

в другую камеру заключения, но ни под каким видом не  отпускать  на  поруки,

так как она от этого станет еще хуже и ничего не откроет.  Заключенную  надо

хорошо кормить. Надо допускать к ней мужчин, достойных уважения,  для  того,

чтобы они увещевали ее сказать правду. Пусть придет к  ней  и  сам  судья  и

пообещает ей милость. Если обвиняемая,  наконец,  призналась,  то  пусть  ей

пообещают, что она получит больше, чем просит. Это делается для того,  чтобы

она стала более доверчивой. Это первый прием. 2) Если обвиняемая  продолжает

упорствовать, то пусть судья допросит ее подруг, но так, чтобы она  об  этом

не знала, а затем, узнав от них что-либо отягчающее, пусть сообщит  об  этом

ей. Следует показать ей также те мази и  банки,  которые  были  найдены  при

обыске в ее доме, и спросить ее, для чего она всем этим пользовалась. 3) При

продолжающемся  запирательстве  судья  подсылает  ей  в  камеру   достойного

уважения мужчину, к  которому  она  питает  доверие.  Этот  мужчина  заводит

разговор о том, что может обличить ведьму. А в это  время  особые  свидетели

слушают за дверями и запоминают сказанное в камере. 4) Когда ведьма начинает

признаваться, то судья ни в коем случае не должен  прерывать  ее  показания.

Даже если она стала признаваться  ночью,  то  он  должен  продолжать  снятие

допроса. Если это случилось днем, то  пусть  он  не  заботится  о  том,  что

придется позднее позавтракать или пообедать. Надо дослушать ее  до  конца  в

один прием, хотя бы и в общих чертах. Иначе она вернется к запирательству  и

не откроет правды. 5) Если никакие  меры  побудить  ведьму  к  признанию  не

помогают, то можно прибегнуть к следующему: обвиняемую переводят в цитадель.

Через несколько дней кастелян  делает  вид,  что  уезжает.  В  это  время  к

обвиняемой впускаются доверенные от инквизиции  мужчины  и  женщины,  близко

стоящие к ведьме. Эти посетители обещают добиться  е  полного  освобождения,

если только она обучит их тому  или  иному  колдовству.  Многие  обвиняемые,

согласившись на это, были тут же обличены и  принуждены  были  признаться  в

своих чародеяниях. Еще совсем недавно, в страсбургской епархии, недалеко  от

города Шлеттштадта, в замке Кенигсгейме содержалась  некая  ведьма,  которую

никакими пытками не могли принудить сделать  признание.  Наконец,  во  время

кажущегося отсутствия кастеляна к ведьме были впущены трое знакомых, которые

пообещали ей добиться ее полного освобождения взамен обучения  их  некоторым

колдовским приемам. Вначале она не согласилась на это и упрекнула их в  том,

что они хотят ее очернить.  Потом  она  все  же  выразила  свое  согласие  и

спросила, чему же они хотят научиться.  Один  из  друзей  пожелал  научиться

вызывать градобитие, а другой - научиться  покорять  женщин.  Чтобы  научить

градобитию, ведьма  стала  мешать  пальцем  воду,  принесенную  в  миске,  и

произносить  какие-то  слова.  Вскоре  после  этого  над  близлежащим  лесом

разразилась такая буря с градом, какой не было видно уже много лет.

   Следует третья часть сей последней части: как  этот  религиозный  процесс

достойным образом заканчивается заключительным приговором. После  того  как,

благодаря Господу, мы окончили те части книги, где  разбираются  особенности

колдовской ереси и описывается, как надо начать и вести  процесс  веры,  нам

остается еще рассмотреть, как заканчивается такой процесс. Прежде всего надо

заметить, что колдовская ересь,  как  это  и  было  указано  в  свое  время,

отличается от других простых ересей тем, что в ней сливаются и  духовное,  и

светское преступления. Когда мы коснемся видов заключительного приговора, то

мы укажем на ту его часть, против которой ведьмы обычно апеллируют и которая

исходит от светского судьи. Затем мы разберем ту  часть  приговора,  которая

исходит как от духовного, так и светского судьи. В-третьих,  скажем  о  том,

как  духовный  судья  отчитывается  в  своей  деятельности   при   кассации.

Семнадцатый вопрос о  том,  как  происходит  обычное  духовное  очищение,  в

особенности об испытании раскаленным железом, к чему апеллируют ведьмы. Надо

ли  ограничиться  обычным  каноническим  очищением  для  ведьмы,   как   это

предписывается каноническим  правом  (смотри:  II,  qu.  4  consuluisti;  с.

monomachiam), или прибегнуть  к  божьему  суду,  выражающемуся  в  испытании

раскаленным железом, если ведьма того захочет? Кажется, что последнее  можно

допустить.  Ведь  как  по  уголовному  или  гражданскому  делу  может   быть

предписано единоборство, так может быть применен там  и  божий  суд  в  виде

испытания, прикосновением  к  раскаленному  железу  или  в  виде  испытания,

заключающегося в питье кипятка. Единоборство допускается святым  Фомой  (II,

95). Он утверждает, что единоборство может быть разрешено тогда,  когда  оно

приближается к общему характеру прорицаний.  Значит,  до  известной  степени

испытание прикосновением к раскаленному железу может считаться допустимым. К

этому испытанию прибегали  многие  благочестивые  владыки,  желавшие  узнать

правду. Так поступил, например,  набожный  император  Генрих,  применив  это

испытание к своей супруге, девственнице Кунигунде, которую он  подозревал  в

прелюбодеянии.  Так  поступает  и  судья,  заботящийся  об  общем  благе   и

прибегающий к меньшему злу, чтобы  избежать  большего.  Такой  судья  терпит

блудниц в городе, чтобы неудовлетворенная похоть не привела все в  смятение.

Ведь Августин сказал: "Устрани блудниц, и ты приведешь через  похоть  все  в

смятение". Если испытание раскаленным железом  может  успокоить  общество  и

защитить обвиняемого от несправедливых нападок, то нельзя  возражать  против

применения этого испытания. К тому же  ранение  рук  через  прикосновение  к

раскаленному железу представляет из себя меньшее зло, чем уничтожение  жизни

при  единоборстве.  Где  допускается  единоборство,  там  тем  более  должно

допускаться  испытание  раскаленным  железом.  Против   этих   умозаключений

говорится в каноническом праве (II qu. 5, monomach.) следующее: "Те, которые

гонятся за подобным (испытанием), кажутся искушающими бога". Ученые к  этому

прибавляют, что, следуя указанию  Апостола  (I  Посл.  к  Фессал.  5),  надо

воздерживаться не только от зла, но и  от  всего  того,  что  кажется  злым.

Посему в указанном месте канона не говорится: "Все же,  которые  гонятся  за

подобным, искушают бога", но утверждается: "Они кажутся  искушающими  бога".

Так говорится для того, чтобы было понятно, что  тот,  кто  пользуется  этим

средством, преследует, пожалуй, и правильную цель. Но  этого  средства  надо

остерегаться, потому что оно кажется плохим. Я  отвечаю:  недозволительность

испытания раскаленным железом явствует из  двух  оснований:  во-первых,  это

испытание употребляется для распознавания скрытых вещей, обнаружить  которые

может только  бог.  Во-вторых,  о  подобном  испытании  не  говорится  ни  в

божественном писании, ни в  писаниях  святых  отцов.  Посему  в  каноне  (С.

consuluist i, II qu, 5) утверждается:  "То,  что  не  основано  на  писаниях

святых отцов,  должно  почитаться  суеверным  измышлением".  А  папа  Стефан

говорит:  "На   основании   добровольного   признания   или   на   основании

доказательств через посредство свидетелей нашему трибуналу дано право судить

о преступлениях. Судить же скрытое и неизвестное надо предоставить тому, кто

один знает сердца  людей".  Между  единоборством  и  испытанием  раскаленным

железом есть разница. Единоборство скорее приближается  к  общему  характеру

прорицаний. Ведь кулачные бойцы совершенно равны по силе и по  искусству.  А

при испытании раскаленным железом мы этого  равенства  не  видим.  Хотя  для

исследования скрытых деяний людей и употребляются оба способа,  однако,  при

испытании раскаленным  железом  ожидается  некоторый  чудесный  успех,  чего

нельзя сказать о единоборстве, при котором наступает смерть  или  одного  из

борющихся, ли обоих. Лишь иногда испытание  железом  может  быть  разрешаемо

наравне с единоборством, а именно, по желанию  владык  или  светских  судей.

Заметь, что, говоря о словах святого Фомы, проводящего это различие, Николай

из Лиры в своей библейской постилле (I Цар., 17), при  разборе  единоборства

между Давидом и Филистимлянином, указывает на то что, при указанном  условии

единоборство может быть дозволено. Но Павел Бордосский оспаривает это мнение

Николая и говорит, что это не  соответствует  учению  святого  Фомы  и  даже

противоречит ему. Пусть владыка и светские  судьи  примут  это  к  сведению.

Павел Бордосский утверждает, что единоборство и иные  испытания  назначаются

для раскрытия скрытых вещей, что, однако, должно быть предоставлено  божьему

провидению. Нельзя утверждать, что единоборство установлено богом со  времен

схватки Давида с  Голиафом.  Ведь  Давиду  бог  особым  внутренним  чувством

объявил  о  том,  что  он  должен  сразиться  с  Голиафом  и  отомстить   за

оскорбление, нанесенное  богу  филистимлянами,  как  это  явствует  из  слов

Давида: "Я гряду на тебя во имя бога  живого".  Таким  образом,  Давид  был,

собственно  говоря,  не  дуэлянтом,  но  исполнителем   божьего   приговора.

Во-вторых, судьи должны обратить внимание на то, что при единоборстве  обоим

противникам предоставлена возможность убить друг друга. Так как один из  них

невиновен, то таким образом появляется возможность  убить  невиновного.  Это

недопустимо  в  любом  случае,  так  как  противоречит  божьей  заповеди   и

естественному закону,. Все участники: дуэлянты, судьи, советчики должны быть

рассматриваемы как убийцы. В-третьих,  надо  указать  на  то,  что  так  как

единоборство -  это  схватка  двоих,  при  которой  победой  одного  из  них

устанавливается правда одного и неправда другого, то при этом  не  исключена

возможность  божьего  искушения.  Поэтому  единоборство,  как   со   стороны

вызвавшего,  так  и  со  стороны  принявшего  вызов  превращается  в   нечто

недозволенное. Судьи могут другими  приемами  привести  их  к  справедливому

приговору. Советуя же приступить  к  единоборству,  они  тем  самым  как  бы

соглашаются на убийство  невиновного.  К  предмету  нашего  исследования  не

относится детальный разбор подобных вещей. Вернемся к  вопросу,  касающемуся

ведьм, и скажем: если  при  судебных  спорах  о  воровстве  или  грабеже  не

считается дозволенным прибегать к  подобным  испытаниям,  то  при  суде  над

ведьмами это тем более недопустимо. Ведь не подлежит  сомнению,  что  ведьмы

производят все околдования с помощью бесов, как при  нанесении,  так  и  при

врачевании ран, а также и при их предотвращении. Нет ничего удивительного  в

том, что  ведьмы  с  помощью  бесов  могут  быть  защищены  от  ранений  при

испытаниях  раскаленным  железом.  К   тому   же,   как   это   утверждается

естествоведами, сок известной травы, втертый в руки, предохраняет от ожогов.

Демону свойства трав не открыты. Он  может  защитить  от  ожогов  как  соком

подобных целительных трав,  так  и  помещением  какого-либо  предмета  между

раскаленным железом и рукою несущего его человека. Поэтому-то ведьмы, меньше

чем кто-либо другой, могут считаться очищенными, если они вынесут  испытание

раскаленным железом. Более того! Тот факт, что обвиняемые требуют  подобного

испытания, дает право подозревать их в  том,  что  они  -  ведьмы.  Приведем

пример. В Констанцской епархии, года три тому назад,  на  территории  графов

Фюрстенберг проживала некая ведьма, о которой ходила очень дурная слава.  По

требованию многих жителей она была схвачена служителями графа. Свидетельские

показания приводили очень много улик против нее. Когда ее стали пытать,  она

потребовала испытания раскаленным железом, чтобы очиститься  от  подозрения.

Молодой граф, неопытный  в  подобных  делах,  разрешил  прибегнуть  к  этому

испытанию. Ей назначили пронести железо три шага. Она же пронесла его  шесть

шагов и предложила пронести его еще дальше. Ничто не препятствовало видеть в

этом улику. Ведь никто из святых столь не искушал божьей помощи. Несмотря на

это она была освобождена от оков. Она до сего  дня  живет  спокойно,  где  и

раньше, вводя этим в соблазн  верующих.  Восемнадцатый  вопрос  о  том,  как

произносится окончательный приговор, и что он из себя представляет. Ниже  мы

будем говорить о  таком  приговоре,  который  может  произноситься  светским

судьей и от участия в  произнесении  которого  освобождается,  при  желании,

духовный судья, будь то епископ или инквизитор, а также их заместители. Ведь

вследствие того, что колдовская ересь ведьм не представляет  из  себя  чисто

религиозного  преступления,  светской  власти  не  может   быть   воспрещено

разбирать эти дела и произносить приговор (смотри  с.  ut  induisitionis,  О

prohibemus, de haeret, lib VI). Относительно окончательного  приговора  надо

сказать следующее: по мнению Августина, приговор не  может  быть  произнесен

над тем, кто не сознался в содеянном преступлении. Сознание  же  может  быть

двояким: добровольным или под давлением доказательств. Приговор  -  троякий:

временный, окончательный и предписанный (смотри "Суммарную Глоссу" в  начале

первого  вопроса).  По   объяснению   Раймунда,   промежуточным   приговором

называется такой, который относится не к главным  пунктам  обвинения,  но  к

побочным,  выявившимся  в  течение  процесса,  таким  как  отвод  свидетеля,

признание  или  отвержение  отсрочки  и  т.  п.   Окончательным   приговором

называется такой, который заключает главные пункты обвинения, а предписанный

- такой, в котором старший  по  должности  дает  предписание  младшему,  как

надлежит действовать против осужденного. Приговор, составленный неправильно,

считается не действительным (смотри II, du  6,  i  dnando,  О  diffinitiva).

Приговор произносится судьей в подобающем обстоятельствам месте, днем, а  не

ночью (смотри III du, 3 induciae, О spacium). Приговор, произнесенный устно,

без  предварительного  составления  его  "в  письменной  форме,   столь   же

действителен, как и прочитанный с рукописи. Ежели судьей  является  епископ,

то он может поручить прочтение  приговора  своему  заместителю,  по  примеру

знаменитых мужей. Исполнение приговора в процессах по колдовской ереси может

быть  отсрочено  в  двух  случаях:  во-первых,  если  осужденная  беременна,

отсрочка длится до ее разрешения  от  бремени;  во-вторых,  если  осужденная

призналась в преступлении, а потом снова начала отрицать вину. Девятнадцатый

вопрос о том, какие бывают виды подозрений, позволяющих произнести приговор.

Касательно  ереси  ведьм  в  законе  перечисляется  три  вида  подозрений  в

совершении преступления. Первый вид - это легкое подозрение.  Второй  вид  -

это сильное подозрение. Третий вид - это сильнейшее подозрение.  Первый  вид

подозрения возникает из общих предположений о виновности и из  легких  улик.

Такое подозрение возбуждают те, которые являются  на  секретные  религиозные

собрания, а также своим поведением и  обычаями  отличаются  от  поведения  и

обычаев, принятых верующими согласно преданиям (смотри с. Excommunicamus  I,

extra de haeret).  Второй  вид  подозрения  возникает  в  том  случае,  если

кто-либо, зная того или иного за еретика,  его  укрывает,  присоединяется  к

нему, посещает его, делает ему подарки, защищает его и т.п. Такое подозрение

возбуждают против  себя  также  те  женщины  и  мужчины,  которые  стремятся

возбудить необычную любовь или ненависть, не  нанося,  однако,  иного  вреда

людям или скоту (смотри с. accusatus, О illo vera). Третий вид подозрения  -

это сильнейшее подозрение, основывающееся на  столь  убедительных  уликах  и

показаниях свидетелей, что судья видит себя принужденным предполагать полную

виновность подсудимого. Такое подозрение падает на мужчин и женщин,  которые

исполняют то, что  относится  к  колдовскому  ритуалу,  произносят  слова  и

угрозы, свойственные ведьмам и  сопровождаемые  порчей  лица,  которому  они

угрожают, и т. п. Не подлежит сомнению, что с божьего попущения  черт  может

навести порчу на людей и на скот, не прибегая к посредничеству ведьм. Но так

как  божье  попущение  бывает  большим,  когда  посвященное  богу  создание,

отвергая  веру,  принимает   участие   в   совершении   ужасных   колдовских

преступлений, то поэтому черт любит действовать  именно  таким  образом  при

чародеяниях. Можно также  сказать,  что  черт,  если  бы  он  мог  совершать

подобное  и  без  ведьмы,  по  многим  вышеизложенным   соображениям   имеет

непреодолимое влечение действовать через ведьму. На обвиняемую, возбуждающую

легкое подозрение,  возлагается  каноническое  очищение  или  же  клятвенное

отречение от ереси (смотри с. Excommunicamus I и с. ассиsatus). Также и тех,

которые возбуждают сильное подозрение в колдовской ереси, не должно  считать

за еретиков и осуждать  как  таковых  (смотри  Extra  de  praesumrtione,  с.

litteris, О quocirca). Каноническим очищением  и  клятвенным  отречением  от

ереси они могут снять с  себя  это  подозрение.  Ежели  такой  подозреваемый

откажется отречься от ереси, то его отлучаю~ от церкви. По  прошествии  года

такой  отлученный  считается  за  явного  еретика.  Возбуждающий  сильнейшее

подозрение  в  еретичестве  подлежит  осуждению  как   еретик   (смотри   с.

Excommumcamus I, extra de haeret, О cum contumacia; ut officium,  lib.  VI).

Те из них, которые клятвенно отрекаются от своих  заблуждений,  должны  быть

приводимы к покаянию. Не отрекающиеся передаются светскому суду и сжигаются.

При доказанности преступления, но при отсутствии признания  в  преступлении,

обвиняемый считается за нераскаявшегося еретика и осуждается в  соответствии

с этим. Двадцатый вопрос о том, каков первый способ произнесения  приговора.

Ежели при разбирательстве какого-либо дела было установлено, что  обвиняемая

совершенно не виновна, то ей выносится  оправдательный  приговор  следующего

содержания: "Мы, N.  N.,  милостью  божьей  епископ  такого-то  города,  или

такой-то судья и т. д., принимая во внимание, что ты, такая-то,  проживающая

там-то, в такой-то епархии, была обвинена перед нами в такой-то  еретической

извращенности, а именно - в ереси ведьм; принимая  далее  во  внимание,  что

обстоятельства дела не позволили нам оставить ее незамеченной, мы приступили

к следствию. Для этого мы снимали допросы со свидетелей,  допрашивали  тебя,

производили  также  другие   действия,   которые   требуются   каноническими

постановлениями. После того как мы внимательно исследовали все относящееся к

этому делу, а также неоднократно выслушивали мнение собираемых для этой цели

людей, сведущих в праве и богословии, мы, действуя в  качестве  полномочного

судьи, желая служить только Господу и правде,  имея  перед  собой  пресвятое

Евангелие и призывая имя Христа, решаем следующее: на основании всего  того,

что мы видели  слышали,  что  нам  было  в  настоящем  процессе  показано  и

рассказано, затронуто  и  разобрано,  мы  не'  нашли,  чтобы  то,  что  тебе

ставилось  в  вину,  получило  свое  законное  подтверждение.   Поэтому   мы

объявляем, объясняем  и'  окончательно  постановляем,  что  против  тебя  не

найдено ничего, что могло бы привести к подозрению в ереси или колдовстве. И

мы теперь прекращаем следствие и процесс против  тебя  и  освобождаем  тебя.

Этот приговор произнесен" и т. д. Надо остерегаться прибавления в  каком  бы

то ни было приговоре слов, что обвиняемый невиновен.  Вместо  этого  следует

сказать, что законное разбирательство дела  не  выявило  преступления.  Ведь

если обвиняемый впоследствии снова предстанет  перед  судом  и  против  него

найдутся доказательства вины, то он может  быть  осужден,  невзирая  на  уже

вынесенный  ему  однажды  оправдательный  приговор.  Светский  судья   может

произнести такой же приговор по предложению епископа. Двадцать первый вопрос

о  том,  каков  второй  способ  произнесения  приговора,  и  именно   против

обвиняемой, о которой ходит дурная молва. Второй способ произносить приговор

касается таких обвиняемых, о которых ходит дурная  молва.  Такой  обвиняемый

бывает женщина, которая не уличена ни через свое собственное  признание,  ни

очевидностью преступления, ни показаниями свидетелей, против которой говорит

только лишь идущая о ней дурная  молва.  Значит,  факт  околдования  не  был

доказан. Значит,  отсутствует  сильное  или  сильнейшее  подозрение.  Однако

оправдательный приговор, подобный указанному в предыдущем вопросе, не  может

быть вынесен. На обвиняемую следует наложить  каноническое  очищение.  Пусть

судья примет к сведению, что при процессе об еретичестве не имеет  значения,

если кто-либо пользуется дурной репутацией среди  добрых  и  уважаемых  лиц.

Надо исследовать, не ходит ли о нем худая молва среди простого мелкого люда.

Ведь о нем должна ходить дурная молва среди тех, которые пойдут доносить  на

него. Прибавим, однако, что любой еретик может  быть  обвинен  любым  лицом.

Отводятся только показания смертельных врагов, как это  было  указано  выше.

Епископ или судья произнесут обвиняемому, про которого ходит  дурная  молва,

приговор, предписывающий  каноническое  очищение.  В  этом  приговоре  будет

указано на то, что обвиняемый не уличен в околдованиях, что  он  не  признан

даже легко подозреваемым в еретичестве, но что о нем, как среди добрых,  так

и среди дурных, идет худая молва и что  в  силу  этого  на  него  налагается

каноническое очищение для того,  чтобы  о  нем  пошла  хорошая  молва  среди

верующих. Это очищение назначается на такой-то месяц, день  и  час.  К  этой

церемонии  обвиняемый  должен  явиться  лично  и  очиститься  в  присутствии

такого-то  и  такого-то  количества  лиц,  принадлежащих  к  его   сословию.

Помощниками  при  очищении  должны  быть  люди  католической  веры  и   всем

известного,  достойного  уважения,  поведения.   Эти   люди   должны   знать

обвиняемого издавна. Ежели при указанном каноническом очищении обвиняемый не

исполнит всего требуемого,  то  он  будет  сочтен  за  уличенного  в  ереси,

согласно  каноническим   постановлениям.   Это   нежелание   исполнить   все

предписания  при  каноническом  очищении  влечет  за  собой  отлучение.  Год

упорного пребывания в отлучении дает право осудить отлученного  как  еретика

(смотри c. Excommunicamus itague, О dui autem).  При  каноническом  очищении

обвиняемый кладет руку на положенные  перед  ним  Евангелия  и  говорит:  "Я

клянусь на этих четырех  Святых  Евангелиях  Господних,  что  я  никогда  не

придерживался  такой-то  ереси,  в  чем  меня  обвиняет  молва,  никогда  не

наставлял других в этой ереси и в данное время ее не разделяю, ей не  верю."

Затем, все помощники при очищении также возлагают свои руки на  Евангелия  и

каждый из них за себя говорит:  "И  я  клянусь  на  этих  Святых  Евангелиях

Господних в том, что я считаю  клятву  очищающегося  правдивой".  В  этом  и

заключается  каноническое  очищение.  Такое  очищение   происходит   в   той

местности, где лицо, о котором идет дурная молва,  всем  известно.  Ежели  о

таком лице идет дурная молва во многих местностях, то оно обязано  в  каждой

из них всенародно исповедывать католическую веру и  проклясть  ересь,  из-за

которой о нем идет дурная молва  (смотри  de  purg.  can.,  inter  sollicitu

dines). Кто впадет в ересь после своего канонического  очищения,  тот  будет

считаться  достойным  передачи  светской  власти  для  сожжения  (смотри  с.

Excommunicamus I,  О  adiicimus  i  vel  si  est  post  purgationem;  с.  ad

abolendam, О illos ddnadne). Кто же после  такого  очищения  впадет  в  иную

ересь, чем в ту, из-за которой на него  было  наложено  это  очищение,  того

ожидает новое расследование всего дела.

 

1 2 3 4 5 6 7 8 9

 

Сайт управляется системой uCoz